наоборот.
Прочие призы были отданы арт-роковым группам — «Диалогу» (Украина), «Лабиринту» (Грузия) и «Времени» (Горький), а также шоу «Интеграл» (Саратов), которые играли всё — от кантри-музыки до джаз- рока с блеском ресторанного варьете.
Что до фаворитов «новой волны», то они, как выяснилось, «пришли слишком рано» и остались, мягко говоря, непонятыми. «Сиполи» из-за неполадок с аппаратурой не смогли сыграть всю свою программу, а то, что успели — экспрессионистскую сюиту «Ода скорпиону», — жюри квалифицировало как произведение интересное, но «антигуманистическое» (речь в «Оде» шла о ядерной войне и конце цивилизации, когда скорпионы и прочие «выживаемые» твари заменят на Земле человеческую расу). Неудача так потрясла Мартина Браунса, что он пустился в отчаянный загул — в Тбилиси это нетрудно — и совершенно исчез из поля зрения. В кулуарах фестиваля ходила полуфантастическая ужасная история про какого-то буйного рок-музыканта, который разбудил поздно ночью всю гостиницу выстрелами из пистолета. Мало кто этому поверил, считая все вымыслом. На самом деле это был Мартин — «Сиполи» использовали маленький стартовый пистолет в одной из своих песен.
«Аквариум» тоже не снискал лавров на фестивале, зато им удалось устроить скандал непосредственно в зале филармонии, и не прибегая к оружию. Группа сыграла один из лучших концертов за всю свою историю. Удельный вес «электрического» рока возрос по сравнению с московской программой. Появилось несколько отличных новых номеров: «Кусок жизни» («Дайте мне мой кусок жизни, пока я не вышел вон!»), «Герои» («Порой мне кажется, что мы герои — стоим у стены, никого не боясь; порой мне кажется, что мы — просто грязь...») и «Минус тридцать». Последняя песня, пожалуй, моя самая любимая в репертуаре «Аквариума». Это рок в среднем темпе, построенный на гипнотическом риффе и обладающий особой «ритуальной» распевностью, чем-то напоминающей некоторые песни Джима Моррисона и Патти Смит. Слова примерно такие:
Подруга, с которой я был тогда в Тбилиси, не имела никакого отношения к року, но прекрасно разбиралась в театре. Бедняге было довольно скучно на концертах, но «Аквариум» произвел впечатление. «О, это почти как Брехт», — сказала она.
* Известная «культовая» забегаловка в центре Ленинграда, детали — в следующей главе.
На фоне относительной респектабельности наших рокеров — или по крайней мере стремления к таковой — «Аквариум» выглядел настоящей бандой бунтовщиков. Когда Борис начал играть на гитаре стойкой от микрофона, а затем лег на сцене, держа обалдевший от такого обращения одолженный «Телекастер» на животе и бряцая по струнам, жюри в полном составе встало и демонстративно покинуло зал, как бы говоря: «Мы не несем никакой ответственности за выступление этих хулиганов». Концерт между тем продолжался. Виолончелист Сева водрузил на лежащего лидера виолончель и начал перепиливать всю конструкцию смычком; фаготист, бегая вокруг со своим зловещим инструментом, имитировал расстрел всего этого безобразия... Такого Грузия еще не видела; половина зала неистово аплодировала, половина — возмущенно свистела.
Но это были еще цветочки по сравнению с тем, что творилось в кулуарах. Бардак на сцене почему-то был расценен руководителями филармонии как демонстрация «гомосексуализма». «Зачем ты привез сюда этих голубых?!» — спрашивал удрученный Гайоз. Претензия была сногсшибательно-неожиданной. «Почему голубые? Они нормальные ребята. Это у них такое шоу, эксцентрика...» — «Нормальные? Один ложится на сцену, второй на него, третий тоже пристраивается. Дегенераты, а не музыканты!» Следующим пунктом обвинения была песня «Марина». Там были слова:
Последняя строчка показалась Гребенщикову слишком смелой, и он вместо «финна» пропел: «выйти замуж за Ино». Жюри, естественно, не знало, кто такой Брайан Ино**,
** Известный английский авангардный музыкант, композитор и продюсер.
и им послышалось: «выйти замуж за сына» — что также, естественно, было воспринято как пропаганда половых извращений. Поначалу организаторы хотели немедленно выслать «Аквариум» с фестиваля, но после долгих Бориных и моих «разъяснений» смягчились, и группа даже сыграла второй концерт в большом и холодном цирке города Гори, в сотне метров от места рождения И. В. Сталина. Этот концерт был заснят съемочной группой финского телевидения (опять финны!) и частично вошел в их сорокаминутный фильм о тбилисском фестивале (в фильме под названием «Советский рок» были также представлены «Машина времени», «Магнетик бэнд», «Автограф» и туркменский джаз-рок «Гунеш»),
Настоящие проблемы начались у «Аквариума» уже после возвращения в Ленинград. Конкуренты из местной рок-мафии (некто Дрызлов) поспешили донести городскому культурному руководству подробности тбилисской эпопеи, изрядно ее приукрасив и «устрашнив», после чего группа ли-шилась места для репетиций, а Гре-бенщиков — должности лаборанта и членства в ВЛКСМ. «До этого я жил как-то раздвоенно, — с неожиданной благодарностью вспоминал потом Борис, — с одной стороны, был „Аквариум', а с другой — некая конформистская норма — работа, карьера, комсомол. После Тбилиси этой „нормальной' стези меня лишили, но я вовсе не почувствовал себя униженным. Наоборот — свободным наконец-то. Началась настоящая жизнь...» Легенда пошла в рост.
Надо сказать, что в аутсайдерах в Тбилиси оказались не только представители «новой волны», но и