— Брэнд имел в виду, как Милтон узнал, где их хранят. Элл и винит в этом себя. Она рассказала Милтону, что когда Кардвейлы прибыли в отель, Доротея устроила страшный скандал, узнав, что им предназначены апартаменты под номером тринадцать. В предыдущий приезд в Париж Милтон останавливался в этом отеле и должен был знать о служебной лестнице и о двери в гардеробную.

— Вероятно, он обладал стальными нервами, — сказал Эш.

— Что у него было, — ответил Джек, — так это самонадеянность и высокомерие, которые не поддаются описанию.

— Как ты нашел бриллианты? — спросил Брэнд.

— Робби сказал мне, что все ценности Милтон хранил в шкатулке, замаскированной под греческий словарь. Он держал шкатулку в своей комнате в Оксфорде. — Джек покачал головой. — Никто не сомневался, что он талантлив, но ему недоставало яркости. Я отдал бриллианты Кардвейлу вместе с другим похищенным. Вернет ли он их леди Кардвейл — увидим.

— Значит, — сердито сказал Эш, — Милтон остается чистым и невиновным.

Брэнду и Эшу принесли сдобные батские булочки, Джеку — простые лепешки без изюма. Следующие пять минут друзья неспешно попивали кофе.

Но Брэнд не унимался. Смакуя сдобную булочку, он спросил:

— Чем Милтон себя выдал? Что навело тебя на мысль, что он убийца?

Джек сконфуженно улыбнулся:

— Отсутствие подозрений. Пола Дерби я всерьез в расчет не принимал, потому что, когда произошли эти драматические события, его в Париже не было. Я решил, что если поверенный и работает на кого-то, то на Кардвейла. Но оказалось, все было наоборот — Дерби действовал в интересах леди Кардвейл. — Джек усмехнулся. — Мы коротко поговорили, и он мне все рассказал. Доротея хотела, чтобы он вернул ее бриллианты, но они думали, что ожерелье у Робби, а не у Элли. Это Дерби обыскал комнату Робби в Оксфорде.

— И много синяков он заработал во время разговора с тобой? — поинтересовался Брэнд.

Джек не потрудился ответить на этот вопрос.

— Все это привело к тому, что оставался только один ключ к этой загадке. Ты понимаешь, о чем я говорю, Брэнд. Ведь ты постоянно напоминал мне о сомнениях моего адвоката. Он считал, что показания Робби и Милтона совпадают до мелочей, значит, они что-то скрывают.

— Да. Но я подозревал Робби. Я думал, Милтон повторяет его историю, выгораживая друга.

— Честно говоря, — решительно сказал Джек, — я тоже так думал, но не признался бы в этом даже самому себе. Мне не давал покоя вопрос, почему убийца не прикончил Робби. Случалось, что преступник сам наносил себе рану, чтобы доказать свою невиновность.

— Но после того как на Робби покушались в парке, ты убедился в его непричастности? — спросил Эш.

— Вполне. Но я знал, что он что-то скрывает, и боялся, что на него снова нападут. — Джек коротко рассмеялся. — Робби — верный друг, но эта преданность едва не стоила ему жизни. Он пообещал Милтону, что ничего не расскажет, и мне пришлось хорошенько его встряхнуть, чтобы узнать о ключе. Это подстегнуло ход моих мыслей. Я впервые начал подозревать Милтона. А когда Робби рассказал мне, что они встретились в кафе, прежде чем отправиться в театр, я сообразил, как все произошло. Кафе совсем рядом. Милтон мог убить Луизу, пока Робби его ждал. — Его голос посуровел. — Потом он пришел за Робби, чтобы отвести его на заклание. Эш поежился.

— Чего я не понимаю, так это почему Милтон взял ключ. И почему вернулся за ним, когда понял, что уронил его в борьбе? Он мог выйти сухим из воды.

— Случается, преступник хочет иметь сувенир, напоминающий о преступлении, — сказал Брэнд. — Я сталкивался с этим всякий раз, когда мои газеты писали о преступлениях. Я уверен, Милтон, глядя на него, вспоминал бы, что Робби обожал Луизу, а он ее отобрал. — Он посмотрел на Джека. — Вероятно, Милтон отчаянно ненавидел Робби.

Джек кивнул:

— Элли считает, что Милтон ревновал. Он — блестящий ученик, а популярностью пользуется Робби. Милтон чувствовал себя ущемленным. Люди к нему не тянулись, не обращали на него внимания. В Париже все повторилось. Луиза тоже выбрала Робби.

После долгого молчания Эш спросил:

— Если ключ Луизы так много для него значил, почему он использовал его, чтобы обмануть Элли? Почему расстался с ним? Почему не воспользовался другим ключом, который не навел бы на его след?

— Этого мы никогда не узнаем, — сказал Брэнд. — Но могу судить по газетному опыту: убийцы не допускают мысли, что они могут совершить ошибку. Если бы в Пале-Рояле не завязалась потасовка! Если бы Элли осталась там, где ей полагалось находиться! Если бы он воспользовался другим ключом! По моему мнению, Милтона толкало на риск высокомерие. Даже в самом конце он пошел на отчаянный риск и поплатился за это жизнью. Но судьба пощадила его родственников — они не узнают, что он убийца.

— Я бы предпочел, чтоб его повесили, — произнес Эш. — Слишком легкая у него была смерть.

Брэнд слабо улыбнулся:

— А ты, Джек? Ты как считаешь?

— О, я не против, если бы его повесили, четвертовали и колесовали. Моя жена вечно тревожится, что я мало чем отличаюсь от варвара.

Двадцать минут спустя Джек прибыл домой. Встретивший его в холле Уиган сообщил, что ее сиятельство желает поговорить с ним.

— Она в желтой гостиной, милорд.

На тонких губах Уигана мелькнула улыбка? Если так, то это обнадеживающий знак. В последнюю неделю дом был погружен в уныние, главным образом потому, что Элли была подавлена и настроение хозяйки передалось слугам.

Бабушка, Каро и Робби делали все, чтобы развеять гнетущую атмосферу. О Френсис можно не упоминать, она редко покидала свою комнату. Элли исполняла обязанности хозяйки дома, но была удручена и необщительна. Она ни с кем не делилась своими чувствами, даже с ним. Она редко выходила и потеряла интерес к успехам Робби в греческом. Это, как ничто другое, свидетельствовало об охватившем ее унынии.

Но красноречивее всего о ее состоянии говорило отсутствие у нее интереса к супружескому ложу.

Джек вошел в гостиную. Элли шагала по комнате, сердито нахмурив брови. Странно, но это заставило его в голос рассмеяться. Казалось, ледяная скульптура, в которую превратилась Элли, начала таять изнутри.

— Элли, — мягко окликнул Джек.

Она обернулась на звук его голоса и распрямила плечи. Это движение тоже было красноречивым сигналом. Когда Элли расправляла плечи, это значило, что у нее на уме что-то есть.

Она сделала глубокий вздох.

— У меня плохие новости для тебя, Джек. Но не только плохие. Есть и хорошие.

Джек подошел к жене и крепко взял за руки.

— Говори! — скомандовал он.

— Френсис нас покидает.

В ее глазах был вызов, и ему захотелось поцеловать ее. Прежняя Элли вернулась.

— Продолжай, — сказал Джек.

— Пока ты отсутствовал, она упаковала вещи, велела подать карету и уехала к своей приятельнице миссис Таттл в Кенсингтон.

Джек поцеловал ей руку.

— Это все? Теперь рассказывай хорошие новости. Элли не уловила его шутки.

— Ты не расслышал? Она сказала, что ничто не заставит ее вернуться, она намерена жить отдельно и…

— Она может себе это позволить!

— …и общаться с приличными людьми!

Так это Френсис вывела Элли из унылого оцепенения! Надо не забыть поблагодарить ее за это.