— Я знаю, что ты здесь, Элли, — сказал Милтон. Его голос звучал весело и довольно. — Если бы ты вышла через заднюю дверь, я бы почувствовал сквозняк.

Она зажала рот рукой, чтобы заглушить вскрик от охватившего ее животного ужаса. Этого не могло случиться! В доме полно народу. Здесь больше двадцати слуг. Она тут хозяйка. Не следовало ей даже на кухню заходить. Юноша, которому она всю жизнь доверяла, пытается ее убить. И добьется своей цели, если она не будет держать себя в руках.

Ей нужно какое-то оружие. Подойдут и кочерга, и полено, и нож. Единственное, что было под рукой в этой комнате, — лампа на столе.

Подавив очередной приступ паники, Элли бесшумно поднялась на ноги. Милтон скоро подойдет к двери. У Элли не было времени на поиски флакона с кислотой или щелоком, чтобы, плеснув в глаза, ослепить его. Она нашла банку жидкого мыла, но это не придало ей уверенности. Она на ощупь пробиралась к лампе, когда услышала стук кремня. Жидкий свет виднелся из комнаты на противоположной стороне коридора. Милтон все-таки сумел зажечь свечу.

Тогда она увидела его — ключ от задней двери поблескивал под столом. Теперь не было смысла прятаться. Если она не достанет ключ, она никогда отсюда не выберется.

Схватив ключ, Элли бросилась к двери и вставила его в замок. Никогда ее пальцы не работали так проворно. Она услышала, как ключ повернулся в замке. Вздох облегчения сменился криком ужаса, когда обутая в сапог нога уперлась в дверь, не давая открыть ее. Элли повернулась к Милтону, и в следующее мгновение он схватил ее, ударил по лицу и потащил назад в комнату.

Если бы Элли не ухватилась за деревянные бадьи, то упала бы на пол. У нее болела челюсть, кружилась голова, во рту чувствовался привкус крови. Сквозь туман она видела, как Милтон вставил свечу в подсвечник на столе и положил рядом нож.

— Почему ты сопротивляешься? — Он прищелкнул языком. — Смотри, я отложил нож. Отдай мне ключ, и я тебя отпущу.

Чтобы продлить жизнь, нужно что-то делать, только не отдавать ему ключ. Элли все еще не понимала его значения, но знала, что, как только Милтон заполучит его, она ему будет не нужна.

— Он там, — показала она пальцем. — В шкатулке. — Ее голос сорвался.

— Почему ты мне не покажешь?

Элли с трудом распрямила колени и медленно двинулась к полке, на которой оставила шкатулку с ключами. Милтон последовал за ней. Он взял шкатулку и, повернувшись к Элли спиной, пошел к столу, чтобы рассмотреть содержимое при свете свечи.

Ей только этого и было нужно — один-единственный шанс. Схватив утюг, Элли ударила Милтона по спине. Он упал на колени и, сложившись пополам, хрипел, пытаясь отдышаться.

У Элли была возможность снова пустить в ход утюг, чтобы проломить ему голову. Слава Богу, она не зашла так далеко. Послышался треск дерева, появился свет, и прозвучал крик, потрясший дом от подвала до крыши:

— Элли! Элли! Где ты? Голос Джека!

Бросив утюг, Элли кинулась по коридору на голос. Ей хотелось успокоиться в его объятиях, но он отстранил ее.

— Где он? — спросил Джек ледяным тоном.

— В прачечной.

Это все, что нужно было знать Джеку. Он побежал по коридору. Не успел он отдалиться, как задняя дверь распахнулась и Милтон растворился в ночи.

Джек устремился за ним.

— Будь осторожен! — крикнула Элли. — У него нож. Чуть слышно перешептываясь, появились слуги. Везде зажгли лампы и свечи. Коутс пытался отвести ее наверх. Элли едва слышала его. После минутного колебания она побежала за Джеком.

Снег перестал, но, вглядываясь в темноту, она мало что видела: кусты, деревья, соседние дома и…

Следы на снегу огибали дом и вели к улице. Подхватив юбки, Элли побежала по следу.

Парк-стрит была хорошо освещена. Элли без труда увидела тех, кого искала взглядом. Оба бежали к Пиккадилли. Джек уже нагонял Милтона.

Оглянувшись, Милтон заметил опасность и бросился через улицу в парк. Элли в ужасе смотрела на разыгравшуюся сцену. Милтона охватила паника, такого с ним никогда не было. Запряженная четверкой карета налетела на него. Кучер, натягивая поводья, пытался остановить лошадей, но было слишком поздно. Милтона бросило под колеса и копыта.

Неделю спустя Эш, Джек и Брэнд встретились в кофейне на Пэлл-Мэлл. Брэнд только что вернулся из Бристоля, где завершался суд над особо опасным убийцей, поэтому он пропустил кровавую развязку их собственного расследования. Его раздражало, что он не сможет ни слова напечатать об этом в своей газете.

— Боюсь, что нет никаких улик, кроме ключа, — сказал ему Джек. — А этого недостаточно, чтобы доказать нашу правоту. Кроме того, Элли и Робби вполне удовлетворены тем, что все думают, будто Милтон погиб от несчастного случая. Видишь ли, они хотят пощадить чувства его родственников.

— Меня возмущает, — заявил Эш, добавив в кофе кусочек сахара, — что злодей получает безупречные похороны по христианскому обряду, а Луиза Доде не получила ничего, даже честного имени. Не было никакого богатого покровителя, готового взять ее под крыло, а только сломленный жизнью сводный брат.

— На этом я могу сделать историю, — сказал Брэнд, — ели Кардвейл захочет сотрудничать. От него не требуется ветвистых и эмоциональных слов. Ему просто нужно издоить факты, признав, что Луиза Доде — его сводная сестра и то она намеревалась оставить Францию и поселиться в Хампстеде. Что касается остального, то я не упомяну никаких имен. Но сообщу, что полицейские Англии и Франции уверены, что убийца покончил с собой, опасаясь ареста. Как ты думаешь, Джек, Кардвейл мне поможет? Джек с сомнением посмотрел на него.

— Возможно. Если решит, что это обелит доброе имя Луизы. Эш насмешливо фыркнул.

— Леди Кардвейл тоже может кое-что сказать об этом!

— Нет, — ответил Джек. — Она не представляет проблемы. Кардвейлы решили расстаться.

— Что? — в унисон спросили Эш и Брэнд.

— Леди Кардвейл внакладе не останется, — сухо ответил Джек. — Ей достался дом на Кавендиш-сквер плюс средства, необходимые на привычный ей образ жизни.

— А что получил взамен Кардвейл? — спросил Эш.

— Душевный покой, — решительно ответил Джек. — Хотя Кардвейл старается говорить сдержанно, перемену в нем нельзя не заметить.

Джек не уточнял, но думал о Кардвейле, о его визите, когда тот приехал сообщить о расставании с Доротеей. Нельзя сказать, что Кардвейл был счастлив, но чувство удовлетворения не оставляло его. Его глаза заблестели, голос стал тверже, он словно помолодел лет на десять.

Джек и Элли показали ему памятный ключ Луизы. Как они и предполагали, именно Кардвейл подарил его ей, когда она получила ведущую роль в театре. Кардвейл был благодарен за то, что ключ ему вернули. Элли опасалась, что это станет для кузена печальным напоминанием, но ключ произвел на Кардвейла противоположное впечатление. Он подробно рассказывал о сестре, которая принесла ему столько счастья.

После его ухода Элли погрузилась в размышления.

— Кардвейл стал таким, каким я когда-то его знала, — наконец сказала она. — Мне не жаль, что он расстался с женой. Он слишком ранимый для брака с такой особой. Не знаю, что сказал бы по этому поводу мой отец, но уверена, что мама бы со мной согласилась.

На том и порешили.

— А как насчет бриллиантов? — спросил Брэнд. — Как Милтон узнал о них?

— Все о них знали, — напомнил Эш. — Леди Кардвейл приложила немало усилий, чтобы все знали, как бесценны ее украшения. Я всегда задавался вопросом, не надевает ли она их, отходя ко сну.

Джек улыбнулся: