Мол, тяжелей — как без привычки,А наше дело — не впервой.И в гром работ на перемычкеВорвался праздный, гулевойГром сверху.Капли забренчалиПо опорожненным бортам…— Ну, хлопцы, не было печали.Держись!.. —И все держались там.Закиселилась, как трясина,На съезде глинистая грязь…Свалив свой груз, одна машинаВдруг задом, задом подаласьК воде.Мотор завыл натужно…— Ребята! — вскрикнул бригадир.Вцепились. —Раз — два!Взяли!Дружно! —В боях испытанный буксир.Вздохнули все, расправив спины.Не веря сам, что он живой,Водитель вылез из кабины,Как из-под крышки гробовой,И огляделся виновато.Тут смех и ругань:— Эх, тулуп! —И вывод, может, грубоватый:— Механизация, ребята,Проходит тот же через пуп…И все веселыми глазами —И пожилые и юнцы —Блестели, хоть и не сказалиТех слов:«А что — не молодцы?»Короткой сверзившись напастьюДождь оторвался от земли.И в вечер сумерки ненастьяИ в ночь без грани перешли…Победа шла с рассветом ранним,Облитым с ночи тем дождем.Река еще текла в проране,Но тихо было под мостом.Теперь она была похожаНа мелкий в каменистом ложеРазгон теряющий поток.Потом —На горный ручеек,Что мог перешагнуть прохожий,Не замочив, пожалуй, ног.
