Играла, — все на свете рекиМогли завидовать бы ей.В лучах играла вся окрестность, —Сверкала, что дворцовый бал.И неохотно люд воскресныйДомой с площадки убывал.Работам ночь не помешала,Забыто было есть и пить,И смена смене не желалаДобром штурвалы уступить.И ночь прошла.И новый полныйДень на дежурство заступил.И все вились жгутами волны,Все тот же былБайкальский тыл.И только в полдень, в лад со сроком,Что был назначен не спроста,Как над невидимым порогом,Вода забилась у моста,И крупной пеной богатея,Пошла в десяток рукавов,Когда означилась над неюУглы бетонных сундуков.Ярясь, грозясь, кипела пуще,Гремел с бортов за сбросом сброс,Над быстриной, ревмя ревущей,Ходил гармонью зыбкий мост.За сбросом сброс гремел в придачу,Росла бетонная гряда,Но не хотела стать стоячейВесь век бежавшая вода,Не собиралась кончить миром…Я помню миг, как тень бедыПрошла по лицам командиров,Не отходивших от воды.Ей зоркий глаз людской не верил…Чуть стихла, силы притаив,И вдруг, обрушив левый берег,В тот узкий кинулась прорыв…Слова команды прозвучали,Один короткий взмах флажка —И, точно танки РГК,Двадцатитонные «минчане»,Качнув бортами, как плечами,С исходной, с грузом — на врага.И на мгновенья передышки —За самосвалом — самосвал,Что в точку!В душу!Наповал!
