Позже Мартин Лютер, монах, не побоявшийся открыто объявить свои 95 тезисов, поднял целую бурю протеста против религиозной системы своего времени. Поэтому будьте добры, называясь протестантом, убедитесь, что вы действи­тельно протестуете против чего-то и знаете, почему вы это делаете.

Если вы откроете словарь и попытаетесь узнать в нем что-то о протестантах, то найдете такое определение: «Протестант — христианин, не принадлежащий к Римской католической или Православной восточной Церквам» (Новый словарь Уэбстера, 3-е изд.). У кого-нибудь может сложиться впечатление, что протестанты протестуют главным образом против Римской католической Церкви. Если бы это действительно было так, то протестантов скорее следовало бы назвать «раскольниками», «сектантами» или кем-то в этом роде. Поэтому вместо того чтобы заниматься разделением на католиков и протестантов — оно и так уже существует, — я предложил бы другое определение нашей Церкви. Протестант — это тот, кто протестует против всего, что не имеет своей основой Слова Божьего. Именно так понимали свою позицию люди, поддержавшие в свое время протест немецких князей.

Протестантская Реформация внесла три основных положения: 1) оправдание верой, а не делами; 2) священство всех верующих; 3) исключительный авторитет Библии. Это были основополагающие истины проте­стантизма.

Итак, попробуем разобраться, что делает протестанта протестантом. Не будем при этом без конца пускаться в сравнения с Римской католической Церковью. (Я надеюсь,

что всякий верующий — будь он протестант, католик или иудей — сочтет разумным присоединиться к тем протестантам, о которых мы говорим.)

В протесте немецких князей говорилось: «Мы протестуем против того, чтобы основой нашей догматики и практики было что-либо иное, кроме Слова Божьего». Это заявление побудило Римскую католическую Церковь созвать Трентский собор, который затянулся на долгие-долгие годы. В какие только дебаты не вступал епископат, пытаясь прийти к единому мнению относительно заявленного протеста. Как вам известно, католическая Церковь того времени придерживалась двух авторитетов: для нее существовал авторитет Священного Писания, книги которого приковывались к монастырским стенам, и авторитет традиций, которые передавались отцами Церкви, являвшийся главным и единственным. Католическая Церковь заявила о главенстве традиции, о ее превосходстве над Священным Писанием.

Мартин Лютер выступил против этого решения. Против выступили и шпейерские князья. Вся Реформация основывалась на этом протесте. Протестанты пришли к иному заключению: единственным авторитетом, единственным основанием нашей веры и дел может быть лишь Библия. Но на Трентском соборе католическая Церковь подтвердила свою традиционалистскую позицию, заявив, что при определении всего служения Церкви следует руководствоваться в первую очередь не Писанием, а обычаями и верованиями отцов Церкви, передаваемыми из поколения в поколение.

Чрезвычайно любопытно, что по прошествии долгого времени вновь был созван церковный собор, получивший название Второго Ватиканского собора. На этой ассамблее Церковь почти что встала на позиции признания авторитета Писания. Но последнего решительного шага так

и не было сделано, и по сей день Римская католическая Церковь учит нас, что традиции стоят выше Слова Божьего. Это одно из доктринальных положений, по которым расходятся взгляды католиков и протестантов. Однако справедливости ради следует сказать, что и среди католиков есть сегодня немало верующих, которые получили одобрение со стороны своего церковного руководства на изучение Библии.

Иисус оставил нам чрезвычайно важное замечание относительно всякого рода авторитетов: «Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: “Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим”» (Мф. 15:7—9). Религиозная система времен земной жизни Иисуса покоилась главным образом на предании, которому порой придавалось значения больше, чем Писанию. Фактически Церковь занималась тем, что умножала и умножала собственные традиции.

К сожалению, христианская Церковь сегодня, включая и ту субкультуру, к которой я принадлежу, не свободна от привязанности к преданию и традициям. Я предлагаю вам взять как-нибудь чистый лист бумаги и записать по порядку те пункты веры, которым вы не можете найти подтверждения в Слове Божьем и которые являются всего лишь традиционными представлениями вашей Церкви.

Помню, в начале своего жизненного пути я считал, что нет ничего ужаснее, чем открыть глаза во время молитвы. Раз или два непроизвольно открывал глаза и каждый раз чувствовал себя страшным преступником. Я помню, что даже просил Господа простить мне этот «грех»! Вам известно хоть что-нибудь, что было бы записано в Библии по этому вопросу? Это было и остается всего лишь традицией. Другой вопрос, для чего мы

закрываем глаза? Безусловно, это часто помогает не отвлекаться, но пытаться найти в Писании что-то по поводу того, нужно ли закрывать глаза или нет, — тщетное занятие.

Как-то мы с женой разговорились с людьми, которые, перед тем как включить зажигание, сидя в машине, склоняют головы и просят Господа о защите и помощи в пути. Замечательная практика, не правда ли? Наши друзья спросили, молимся ли и мы перед дорогой? Мы честно ответили: «Нет». «Вы не молитесь?» «Нет, мы стремимся держать Бога в курсе всех наших дел в другое время».

А как вы относитесь к тому, чтобы что-то класть поверх Библии? Скажем, другую книгу? Помню, я почитал это страшнейшим грехом. Надо сказать, я и сегодня как-то не могу положить на Библию другую книгу и думаю, что это прекрасная традиция. Но это всего лишь традиция! Составьте как-нибудь список того, что делают адвентисты и что не находит своего действительного обоснования в Библии. Вы припомните довольно много таких мелких пунктиков.

А как же быть с основополагающими пунктами веры? Иисус сказал, что если мы учим заповедям человеческим, то чтим Его… Как? Тщетно!

Во времена Лютера и в последующие годы вопрос о Библии как единственном авторитете вырос в настоящую проблему. Католическая Церковь выступила с предостережением: «Нельзя давать Библию простому народу. Люди просто не будут знать, что с ней делать. Пусть эта Книга остается прикованной к монастырским стенам. И предоставьте Церкви толковать Библию, потому что, если мы позволим читать ее всем подряд, каждый будет толковать ее по-своему. Небезопасно отдавать Библию в руки простого народа».

Серьезная проблема. И какой повод для раздумий! Как же ответили немецкие князья, заявившие свой

протест? Их ответ был таким: «Священное Писание, во всех отношениях необходимое для каждого христианина, не трудно для понимания и предназначено для того, чтобы рассеивать тьму». Если же при чтении возникают вопросы, то «священные тексты должны быть объяснены другими текстами, из Библии же».