Тронув запястье Джульет — та пыталась прикурить сигарету от зажигалки, — Рэчел прошептала:

— Посмотрите, кто пришел, Жули. Вы их знаете?

Джульет последовала за ее взглядом. Рэчел показалось, что ноздри невестки затрепетали, она закусила губу.

— Я очень хорошо ее знаю, — холодно произнесла она. — Это Надин Фрейзер, или леди Оакхилл — ее новое имя.

Слова эти были сказаны достаточно громко, так что мужчины могли прекрасно их расслышать. Роберт немедленно поднял глаза и повернулся, чтобы поглядеть на вошедшую. Найл, хотя наверняка слышал, что сказала Джульет, по-прежнему изучал список вин. Но Рэчел заметила, как заходили его желваки: это означало, что он недоволен.

К радости Рэчел, Надин и ее спутник направились к столику, расположенному на противоположной стороне танцевальной площадки, а так как там толкалось уже много танцующих, то шокирующей пары почти не было видно. Если бы они сели поближе, у Рэчел возникло бы непреодолимое искушение разглядеть женщину получше. Но это искушение длилось не дольше, чем перерыв между танцами.

Хотя Роберт и поглядел в сторону Надин, а затем обменялся понимающим взглядом с Джульет, он не произнес ни слова. Большую часть ужина он рассказывал им о своей поездке в Нью-Йорк. Это было довольно неинтересно, к тому же Роберт был весьма плохим рассказчиком. Поскольку Найл целиком занялся едой, а глаза Джульет скользили по окружающим их людям, то Рэчел оставалось играть роль внимательной и вежливой слушательницы.

Возможно, думала она, у Роберта есть масса положительных качеств. Но если таковые имелись, то они, скорее всего, находились глубоко внутри. Во время их первого знакомства он не произвел на Рэчел приятного впечатления. Она никак не могла понять, что именно привлекало к нему Джульет.

Пока они ожидали кофе, Роберт пригласил свою невесту на танец. Рэчел заметила, что и танцор он никудышный. Мистер Хоуард держался слишком натянуто, а его движения напоминали куклу-марионетку, когда он то и дело дергал Джульет за руку. Эта пара производила впечатление полной несовместимости. Рэчел поразилась, насколько плохо они друг другу подходят: грациозно покачивающаяся морская водоросль и крючковатый неуклюжий краб.

— Рэчел, хочешь потанцевать? — спросил Найл, отвлекая ее от грустных мыслей.

Рэчел кивнула, и они направились на площадку. Но на этот раз Найл танцевал по-иному, чем тогда, во время их свадебного вечера в Нассау. Он держал ее немного дальше, чем нужно, и следовать его шагам было сложно. Она сделала несколько ошибок, а он вежливо их простил — это лишь усугубило ее огорчение. Рэчел обрадовалась, когда музыка смолкла и они вернулись к столику.

Следующий танец был ча-ча-ча, и Джульет неожиданно стала более оживленной, глаза ее заблестели, плечи задвигались в такт мелодии.

— Пойдем, Найл, потанцуем! — воскликнула она, вскакивая и схватив брата за руку. Роберт поглядел ей вслед с каким-то грустным выражением лица, затем повернулся к Рэчел.

— Не окажете ли вы мне честь, миссис Хэррис? — спросил он официально, начиная подниматься.

Но Рэчел покачала головой.

— Извините, мистер Хоуард. Я не умею танцевать этот танец.

Он уселся, на лице его можно было прочесть чувство облегчения:

— Буду с вами откровенен, я тоже не умею его танцевать. Я стараюсь танцевать, потому что знаю, насколько это нравится Джульет. Но, к сожалению, я неуклюж, как медведь.

Голос его уже не звучал столь чопорно, а манеры не были такими нудными, как некоторое время назад. Он говорил застенчиво, даже униженно. Рэчел ощутила какое-то теплое чувство к нему, и ей стало стыдно за свои прежние мысли. Вероятно, он понимал, что Джульет слишком молода, неотразима и весела. Возможно, он приходил в ужас от одной мысли, что может ее потерять, бедняга. Пытаясь скрыть свою внутреннюю неуверенность, Роберт становился чопорным и надутым.

— Вы, вероятно, устали, да? — спросила Рэчел. — Судя по тому, что вы рассказывали, Нью-Йорк — довольно утомительный город.

— Да, это так, — согласился он. — Даже атмосфера его внушает уныние для человека, который привык дышать чистым воздухом океана. Для меня подобные поездки всегда довольно изнурительны. Но надеюсь, я не выгляжу слишком усталым и не испорчу вам удовольствие от этого вечера? — добавил он с тревогой.

— Нет, что вы, — заверила его Рэчел не совсем искренне.

— Вот и хорошо. Мне было бы неприятно сознавать, что я являюсь для всех обузой.

— Может быть, мы сможем пораньше уйти, — предложила она. — Я не привыкла засиживаться допоздна. Мне кажется, что скоро я захочу спать.

— Вы так думаете? — спросил он, глядя на нее несколько удивленно. — Мне всегда казалось, что вы, женщины, стараетесь всюду успеть. Джульет, по крайней мере, из таких. У нее фантастическое жизнелюбие. Она в любое время суток готова веселиться.

— Да, но у нее не так много работы, как у вас. Когда вы поженитесь, ей придется заниматься домом… — Она оборвала себя на полуслове.

Прямо к ним направлялась Надин Оакхилл, придерживая рукой развевающееся платье, чтобы не задеть столики, мимо которых она проходила. Сначала Рэчел подумала, что за одним из столиков поблизости сидят ее друзья. Но именно к их столику направлялась молодая женщина.

— Добрый вечер, Роберт. Добрый вечер, миссис Хэррис, — произнесла она вежливо. — Можно к вам подсесть?

Роберт поспешно поднялся и предложил ей стул. Он вспыхнул и выглядел смущенным.

— Леди Оакхилл, миссис Хэррис… — объявил он, голос его прозвучал хрипло.

— О, пожалуйста! Я сама хочу представиться, — произнесла Надин улыбаясь. — Я старая приятельница Найла и Джульет, а теперь и ваша, надеюсь, тоже, миссис Хэррис. О, может быть, мы отбросим прочь формальности? Я ненавижу, когда меня называют леди Оакхилл. Мне кажется, что я какая- то старая мымра. Да и вас называть миссис Хэррис я не могу — вы так молоды и очаровательны. Как вас зовут? Меня — Надин.

— Рэчел.

— О, действительно? Вам это имя очень подходит, — сказала Надин. Затем, увидев, что Рэчел озадачена, добавила: — Вы знаете, по-еврейски Рэчел означает «овца».

— О, Надин, мне кажется, что между миссис Хэррис и овцой нет ни малейшего сходства, — вставил Роберт, и в его тоне послышался искренний упрек.

Надин рассмеялась:

— О, Роберт, ты совсем не изменился, старая ты перечница. Рэчел ничуть не похожа на овцу, но в ней есть что-то от ягненка. — Она повернулась и опять поглядела на Рэчел. — В Найле тоже есть что-то от ягненка.

Рэчел не успела ответить, как к ним уже присоединились Найл и Джульет, но музыка продолжала играть. Видимо, они вернулись, увидев Надин.

— Привет, Найл… привет, Джульет. Как приятно увидеть вас обоих. Как вы поживаете? — спросила Надин тепло.

Когда Рэчел увидела ее у входа в ресторан, Надин показалась ей отчужденной и надменной. Но теперь, улыбающаяся, разрумянившаяся, она была даже красивее, чем при первом взгляде.

— Привет, Надин. Мы слышали, что ты вернулась. Где ты до сих пор пряталась? — спросила Джульет. Она говорила дружелюбно, но радость, которую испытываешь при встрече с хорошим другом, в ее голосе не чувствовалась.

— В последнее время мне не очень хотелось общаться с людьми, — ответила тихо Надин, — но рано или поздно нужно возобновлять знакомства. — Она взглянула на Рэчел. — Видите ли, совсем недавно умер