Пилестредет, контора находилась недалеко от Риксгоспиталя, куда должен был лечь Фредрик. Старшим мальчикам нужно было на обувную фабрику в Старый город.
Элида не спеша переходила от окна к окну. Моря отсюда видно не было. Но это она знала заранее. Дом стоял на большом холме, заросшем деревьями, места тут было много. Грязная дорога проходила совсем близко от окон гостиной. В соседнем доме еще не были вставлены окна, там хлопотали несколько рабочих в комбинезонах.
Фредрик был рад, что их путешествие закончилось, ему требовался отдых. Элида с детьми пошли пройтись, чтобы познакомиться с ближайшими улицами. Весна здесь уже началась. Снега почти не осталось. А тот, что еще лежал у обочин, был грязный и коричневый, как коровий навоз. Деревья были очень высокие. Покрытые почками, они стояли во всем своем великолепии. Карстен спросил, как они называются, но Элида этого не знала.
— Спроси у отца, может быть, он знает, — сказала она.
— Как он может знать, если он их даже не видел? — удивился Карстен.
— А ты их ему опиши!
Цветочные луковицы уже проросли, словно наступило лето. Днем солнце грело довольно сильно и стояло высоко.
— Когда мы приехали вчера вечером, здесь было темнее, чем у нас дома, и небо было почти фиолетовое. А сейчас тепло и светло, — сказала Хельга и сорвала несколько маленьких белых цветков, которые в изобилии росли по краям дороги.
— Они завянут, пока ты донесешь их до дому.
— Тогда я нарву новых. Это для папы.
— Они его порадуют, — с отсутствующим видом сказала Элида. Она несла Йордис, ставшую довольно тяжелой.
Дома Фредрик уже волновался, не заблудились ли они в этом мире, как он выразился. Сестра дала ему книгу, где было написано, что Брюн — это название старых усадеб, находившихся на западном берегу Алны. Очевидно, это название произошло от слова
Когда Хельга поставила перед Фредриком чашку с белыми цветами, он поблагодарил ее и сказал, что это анемоны. А вот названия дерева, которое ему описал Карстен, он не знал. Но тут же решил, что, как только достаточно отдохнет, пойдет туда и посмотрит, что это за деревья.
— Это когда? — поинтересовался Карстен.
— Там увидим, — неопределенно ответил Фредрик. — Но ты нарисуй мне, как выглядят листья и как расположены ветки. Тогда мы посмотрим в какой-нибудь книге о деревьях. Тетя нам поможет. Не огорчайся, — прибавил он.
Обедали вечером, когда старшие мальчики вернулись с фабрики, а тетя Хельга — из Армии спасения. Элида сварила бульон, и они ели его с лепешками. После обеда, сложив руки и поблагодарив за еду, тетя взяла свою полосатую тарелку с трещиной, из которой ела только она, ополоснула ее под холодной водой, вытерла и поставила в буфет на определенное место. То же самое она проделала и со стаканом для воды.
Элида невольно вспомнила старого работника, который доживал свои дни у них в Хавннесе, когда она была маленькая. Он тоже держал свои вещи в строгом порядке. Чайную ложку он засовывал в трещину в бревне, а цинковую тарелку облизывал и ставил на подоконник. Тетя Хельга все-таки прятала свою тарелку в шкаф. Это вызвало у детей улыбку, но они были хорошо воспитаны и не показали вида.
— Хельга, давай решим, сколько мы будем платить тебе за жилье, — сказала Элида, когда дети были уже уложены и взрослые сидели вокруг стола.
Хельга широко раскрыла глаза, взгляд у нее стал острым, словно Элида неожиданно чертыхнулась.
— Вот уж не думала, что услышу от тебя подобную глупость! Как только это пришло тебе в голову? Думаешь, я смогу посмотреть в глаза Господу, если возьму деньги за то, что Фредрик и ты с детьми недолго у меня поживете? По-моему, Элида, ты лишилась рассудка!
Она так разволновалась и была так обижена, что они уступили.
Фредрик неожиданно пожелал им доброй ночи и начал с трудом подниматься по лестнице. Как будто этот разговор был для него слишком тяжел. Или не нужен. Ведь он хорошо знал свою сестру.
Когда Элида поднялась наверх и увидела, что он еще не спит, она сказала ему то, что думала:
— По-моему, ты все-таки должен немного заплатить ей.
— Мы уже говорили об этом, — устало сказал Фредрик.
— И что?
— Договорились, что перед отъездом домой мы отдадим некоторую сумму
— Ты мне об этом ничего не сказал.
— Я просто забыл.
— Трущобные сестры! Как это страшно звучит!
— Именно гам и работает Армия спасения. Хельга постоянно работает среди них. В трущобах.
Элида промолчала. Она разделась и получше укутала Йордис, которая спала в плетеной корзине, раздобытой Хельгой. Корзина поскрипывала при малейшем движении девочки. Агда спала с матерью. С этим ничего нельзя было поделать, она решительно отказывалась спать одна.
— Как ты себя чувствуешь? — шепотом спросила Элида, ложась в кровать.
— Со мной все в порядке, — успокоил ее Фредрик.
— Тебе страшно ложиться в больницу?
— И да и нет. Через это нужно пройти. Но я думаю о тебе, на тебя столько свалилось.
— Мы разделим обязанности. Ты ляжешь в больницу. А я займусь всем остальным.
— Спасибо! — прошептал он.
И попросил через минуту:
— Открой, пожалуйста, окно!
Она встала с кровати и приоткрыла окно. Постояла возле него, чувствуя, как по ногам бежит холод. Потом вернулась к кровати и потрогала лоб Фредрика. Холодный и влажный. Накинув куртку, она ждала, не попросит ли он снова закрыть окно. И услышала, что он спит.
Хельга проводила Фредрика и Элиду в Риксгоспиталь. Это было недалеко от ее работы. Она хорошо знала город и всюду чувствовала себя уверенно. Но для Фредрика эта поездка оказалась трудной, у него были боли в груди и высокая температура. Трамвай кружил по улицам, полз через населенные районы и по пустырям. На лбу у Фредрика выступили капельки пота, руки, лежавшие на коленях, дрожали. Глаза почти все время были закрыты.
Потом они два часа ждали в коридоре своей очереди. Хельга в форме Армии спасения с красными погонами на плечах беспокойно ходила взад-вперед и разговаривала с сестрами милосердия как со старыми знакомыми. Но когда подошла их очередь и она хотела пройти с Фредриком в кабинет, он остановил ее.
— Подождите здесь, — решительно сказал он и вслед за сестрой милосердия скрылся за дверью. Увидев, как плохо он себя чувствует, сестра взяла его под руку. Элида глотнула воздуху.
Они с Хельгой остались в приемной. Хельга рассказала о каком-то своем знакомом, которого чудесным образом излечили от болей в сердце, теперь он, как ни в чем не бывало, даже ходит в горы. Но тот знакомый был
Элида быстро ответила, что она верит в Бога. Но когда Хельга предложила ей вместе помолиться за Фредрика, она отрицательно помотала головой. В приемной было слишком много народу.
— Нет, Хельга, не сейчас!
Хельга уступила и снова начала ходить взад-вперед по приемной. Поля ее чепца смотрели то в пол, то в потолок. Время от времени она останавливалась и вздыхала. Ноги в солидных ботинках не двигались,
