Я обернулась, но сзади никого не было. Круг света выхватывал из тьмы только туннель и воду. Не слышно было ничего, кроме плеска воды. И все же… ветерок обдувал мою щеку, и запах цветов крепчал.

И вдруг я поняла, что это. Я вспомнила, как гнался за мной вверх по лестнице ветер, которого не могло быть, и синие огни, как плавающие в воздухе глаза. Вторая метка.

Тогда было по-другому, без запаха цветов, но я знала, что это. Алехандро, как и Жан-Клод, не нуждался в прикосновении, чтобы поставить мне эту метку.

Поскользнувшись на осклизлых камнях, я упала в воду по шею. Встала на ноги, и вода была мне по бедра. Джинсы намокли и отяжелели. Я двинулась вперед, пытаясь бежать, но для этого было слишком глубоко. Быстрее было бы плыть.

Я нырнула, зажав в руке фонарик. Кожаный жакет тянул вниз, замедлял движения. Я встала, расстегнула жакет и сбросила его в поток. Обидно было его терять, но, если выживу, смогу купить новый.

Хорошо, что на мне была рубашка с длинными рукавами, а не свитер. Раздеваться дальше было бы слишком холодно, а надо было плыть быстрее. Лицо щекотал теплый ветер, горячий после холода воды.

Не знаю, что заставило меня взглянуть назад, – наверное, чувство. Ко мне плыли в воздухе две черные точки. Если чернота может пылать, то это оно и было: черное пламя, плывущее ко мне в теплом, пахнущем цветами бризе.

Впереди возвышалась скальная стена. Поток уходил под нее. Держась за стену, я нащупала, может быть, дюйм зазора между скалой и поверхностью воды. Очень неплохой способ утонуть.

Бредя по воде, я светила фонариком на стены. Вот оно: узкая скальная полка, чтобы выбраться, и – везучая я! – еще один туннель. Сухой.

Я подтянулась на полку, но ветер ударил меня, как теплая ладонь. Он казался хорошим, безопасным, и это была ложь.

Я повернулась, и черные огни спустились ко мне дьявольскими светлячками.

– Анита, прими это!

– Пошел ты к черту! – Я прижалась спиной к скале, окруженная теплым тропическим ветром. – Не делай этого, не надо!

Но это был лишь беспомощный шепот.

Огни медленно снижались. Я ударила по ним рукой, и они прошли через нее, как призраки. Запах цветов стал удушающим. Огни вошли в мои глаза, и на миг я увидела мир сквозь цветное пламя и черноту, которая была вроде света.

И все. Мое зрение ко мне вернулось. Теплый ветер медленно затих. Только запах цветов прилип ко мне, как дорогие духи.

Слышно было, как в темноте движется что-то большое. Я медленно подняла фонарь в темнокожее лицо кошмара.

Коротко стриженные черные прямые волосы вокруг худого лица. Золотые глаза с вертикальными прорезями зрачков смотрели неподвижно, не мигая. Худой торс подтягивал ко мне бесполезную нижнюю часть.

Ниже талии он был весь прозрачная кожа. Ноги и гениталии все еще были видны, но они сливались вместе, образуя змееподобную форму. Откуда появлялись бы у ламий детеныши, если у них нет самцов? Я смотрела на то, что было когда человеком, и у меня вырвался вопль.

Он раскрыл пасть, и показались клыки. Он зашипел, и с подбородка у него закапало. В глазах не осталось ничего человеческого. Ламия была больше человеком, чем он, но если бы я превращалась в змею, я бы, наверное, тоже сошла с ума. Может быть, сойти с ума и лучше в такой ситуации.

Вытащив браунинг, я в упор выстрелила ему в пасть. Он с визгом отпрянул, но крови не было, он не подыхал. Черт побери!

Издалека донесся усиленный эхом крик:

– Раджу!

Ламия звала своего самца, а может быть, хотела предупредить.

– Анита, не трогай его!

Это уже Алехандро. Сейчас ему хотя бы приходилось орать, шептать мне прямо в сознание он не мог.

Тварь ползла ко мне, разинув пасть и наставив клыки.

– Скажите ему, чтобы он меня не трогал! – заорала я в ответ.

Браунинг был уже в кобуре, да и все равно у меня патроны кончились. Я ждала с фонарем в одной руке и ножом в другой. Если они успеют сюда, чтобы его отозвать, – отлично. Я не очень верила в серебряный нож после того, как серебряные пули не причинили ему вреда, но сдаваться без боя я не собиралась.

Его руки покрылись кровью, когда он перетаскивал себя по камням. Я себе представить не могла, что есть участь хуже, чем превратиться в вампира, но вот она – ползет сюда ко мне.

Он был между мной и сухим тоннелем, но двигался мучительно медленно. Я прижалась спиной к стене и встала на ноги. Он задвигался быстрее, направляясь ко мне. Я попыталась пробежать мимо, но рука сомкнулась на моей лодыжке и дернула меня на землю.

Монстр схватил меня за ноги и стал подтягивать к себе. Я села и всадила нож ему в плечо. Он заорал, по руке его потекла кровь. Нож ударил в кость, и монстр дернулся, выдернув его у меня из руки.

Потом он откинулся назад и ударил мне в икру клыками. Я вскрикнула и выхватила второй нож.

Он поднял морду, из пасти стекала кровь, и тяжелые желтые капли прилипали к клыкам.

Я всадила лезвие в золотистый глаз. Монстр завопил, оглушив меня эхом. Потом завалился на спину, змеиное туловище задергалось, руки когтили воздух. Я стаяла кататься вместе с ним, изо всех сил дергая нож в ране во все стороны.

И почувствовала, как острие ножа заскребло по его черепу. Монстр продолжал драться и дергаться, но он был ранен, насколько я могла его ранить. Я оставила нож у него в глазу, но выхватила тот, что был зажат в плече.

– Раджу, нет!

Я посветила фонариком на ламию. Ее бледный торс сверкнул мокрой кожей. Рядом с ней стоял Алехандро, почти исцеленный. Никогда не видела вампира, который так быстро залечивает раны.

– Ты мне смертью ответишь за их смерть! – крикнула ламия.

– Нет, эта девушка моя.

– Она убила моего самца! Она умрет!

– Сегодня я поставлю ей третью метку. Она будет моим слугой. Это достаточная месть.

– Нет!

Я ждала, что начнет действовать яд, но пока что укус только болел, но не горел и не немел – ничего. Я посмотрела в сухой туннель, но они просто пойдут за мной, а я не могу их убить – сегодня. Но будут другие дни.

Я скользнула обратно в поток. Над ним по-прежнему был всего дюйм воздуха. Приходилось рисковать: утонуть там или остаться здесь и либо быть убитой ламией, либо попасть в рабство к вампиру. Трудно выбирать при таком богатстве возможностей.

Я нырнула в туннель, прижимаясь ртом к мокрому своду. Да, можно дышать. Может быть, сегодня я еще не умру. Чудеса иногда случаются.

По туннелю прошли небольшие волны, одна захлестнула мне лицо, и я глотнула воды. Осторожней надо! Это ведь от моих движений пошла волна. Так я еще сама себя утоплю.

Пока вода не успокоилась, я стояла почти неподвижно, проветривая легкие, чтобы набрать как можно больше воздуха. Я окунулась и оттолкнулась ногами. Слишком было узко, и можно было только идти ножницами. Грудь сводило, горло болело от позыва вдохнуть. Всплыв на поверхность, я коснулась губами скалы. Даже и дюйма воздуха там не было. В нос плеснуло водой, и я закашлялась, глотая еще воду. Прижавшись к своду как можно теснее, я дышала мелкими вдохами, потом снова под воду и снова толчки ножницами, толчки, толчки из последних сил. Если этот сифон не кончится раньше, чем у меня воздух, я утону.