– Я не взяла болотных сапог, – сказала я.

– Мы пойдем главным коридором, – ответил Весельчак. – Не дразните госпожу, она этого не любит.

В полусвете его лицо казалось очень серьезным.

Светловолосый пожал плечами и пошел прямо вперед. Струйка воды растеклась веером по скале, но еще было достаточно сухого места с каждой стороны. Ноги мочить мне еще не приходилось – пока что.

Мы держались левой стены. Я коснулась ее, чтобы сохранить равновесие, и отдернула руку. Стена была склизкой от воды и минеральных солей.

Весельчак рассмеялся в мой адрес. Смеяться, наверное, ему дозволялось.

Оглянувшись на него, я нахмурилась и снова положила руку на стену. Она не была на самом деле такой противной – это я от неожиданности. Мне приходилось трогать вещи и похуже.

Темноту заполнил грохот воды, падающей с большой высоты. Впереди был водопад; мне даже не нужно было видеть его, чтобы это решить.

– Как вы думаете, какой высоты водопад? – спросил Блондинчик.

Грохот заполнял темноту, окружал. Я пожала плечами:

– Десять или двадцать футов или больше.

Он посветил фонариком на струйку воды, падавшую с пяти дюймов. Крошечный водопад и питал этот тонкий ручеек.

– Пещера усиливает звук, и он становится громом, – сказал светловолосый.

– Интересный фокус, – сказала я.

Широкая скальная полка вела серией водопадиков вверх к широкому подножию камня. На краю полки сидела ламия, болтая в воздухе туфлями на высоких каблуках. Подъем футов на восемь, но свод терялся наверху в черноте. От него и отражался эхом звук воды.

Рональд стоял у нее за спиной как хороший телохранитель, сцепив руки перед собой. Рядом с ними был еще один лаз, который вел дальше в пещеру к истоку ручейка.

Блондинчик влез наверх и протянул мне руку.

– Где Оливер?

– Там, впереди, – ответила ламия. И в ее голосе был легкий оттенок смеха, будто над шуткой, которую я не слышала. Наверное, на мой счет.

Я не обратила внимания на руку Блондинчика и влезла сама. Руки у меня покрылись тонкой бледно- коричневой коркой воды и грязи – превосходная смазка для соскальзывания. Подавив желание обтереть их об штаны, я присела у небольшого озерца, которое питало водопад. Вода была ледяной, но я отмыла руки и почувствовала себя лучше. И тогда уже вытерла об штаны.

Ламия сидела, окруженная своими мужчинами, как будто позируя для семейной фотографии. Они кого- то ждали. Оливера. Но где он?

– Где Оливер?

– Боюсь, что он не придет.

Голос раздался из глубины пещеры. Я шагнула назад, но дальше пойти не могла, чтобы не свалиться с утеса.

Два фонарика повернулись к отверстию, как миниатюрные прожектора. В луч света вышел Алехандро.

– Сегодня вы не увидитесь с Оливером, мисс Блейк.

Я потянулась к пистолету, не ожидая дальнейших событий. Фонари погасли, и я осталась в абсолютной темноте с Мастером вампиров, ламией и тремя враждебно настроенными мужчинами. Не самый удачный день.

Я упала на колени, держа пистолет наготове поближе к телу. Тьма была плотная, как бархат. Я даже руку у себя перед лицом не видела. Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться на звуках. Вот! Шорох ботинок по камню. Движение воздуха – это кто-то приближался ко мне. У меня было тринадцать серебряных пуль. Предстояло выяснить, могут ли они поразить ламию. Алехандро уже получил серебряную пулю в грудь и хуже выглядеть не стал.

В общем, я сидела в очень глубоком дерьме.

Шаги почти рядом. Ощущалось приближение какого-то тела. Я открыла глаза. Как в эбонитовом шаре – полная чернота. Но я ощущала, что кто-то стоит рядом. Подняв пистолет чуть ниже уровня груди, я выстрелила, не вставая с колен.

Вспышки полыхнули в темноте как молния, как синее пламя. И в свете этого пламени рухнул назад Весельчак. Слышно было, как он упал за край, – и все. Ничего, кроме темноты.

Чьи-то руки схватили меня за запястья, а я так ничего и не услышала. Это был Алехандро. Я вскрикнула, когда он вздернул меня на ноги.

– Твой пистолетик мне ничего не сделает, – сказал он тихо и совсем рядом.

Отбирать у меня пистолет он не стал. Он его не боялся. А должен был бы.

– Я предложил Мелани свободу после смерти Оливера и Мастера города. Тебе же я предлагаю вечную жизнь, вечную молодость, и ты получишь право жить.

– Ты мне поставил первую метку!

– Сегодня я поставлю тебе вторую.

По сравнению с голосом Жан-Клода его голос был обыкновенным и невыразительным, но интимность темноты и его руки на моих вкладывали в его слова больше, чем там было.

– А если я не хочу быть твоим слугой?

– То я все равно тебя возьму, Анита. Потерять тебя – это большой удар по Мастеру, Это означает потерю последователей и уверенности в себе. Нет, Анита, ты будешь моей. Приди ко мне добровольно – и это будет удовольствие. Сопротивляйся – и это будет пытка.

По голосу я навела пистолет на его горло. Если я раздроблю ему позвоночник, тысяча ему там лет или сколько, а он умрет. Может быть. Боже, молю Тебя…

Я выстрелила. Пуля попала ему в глотку. Он дернулся назад, но рук моих не выпустил. Еще две пули ему в глотку, одна в челюсть, и он отшвырнул меня с визгом.

Я упала спиной в ледяную воду.

Темноту прорезал луч фонарика. Там стоял Блондинчик – отличная мишень. Я выстрелила, и свет погас, но крика не было. Поторопилась и промахнулась. Вот черт!

Спуститься в темноте по скальной стенке я не могла. Наверняка упаду и ногу сломаю. Значит, остается только лезть глубже в пещеру, если смогу туда пробиться.

Алехандро все еще яростно вопил без слов. И крики его отражались от стен и перекатывались по пещере эхом, так что я не только ослепла, а еще и оглохла.

– Отберите у нее пистолет! – приказала ламия.

Она переместилась и, судя по голосу, была возле раненого вампира.

Я стояла в темноте и ждала каких-то признаков, что они идут ко мне. По лицу прошло дуновение холодного ветра. Но это не они двигались. Может быть, я рядом с отверстием, ведущим в глубь пещеры? И могу просто выскользнуть? В темноте, не зная, есть ли там ямы или глубокая вода, где можно утонуть? Не очень радостная перспектива. Может, я смогу просто их всех перебить? Держи карман шире.

Сквозь эхо воплей Алехандро донесся другой звук: высокое шипение, как от огромной змеи. Ламия меняла форму. И мне надо убраться, пока она ее не сменила.

Почти надо мной плеснула вода. Я подняла глаза, но ничего не увидела, кроме сплошной черноты.

Я ничего не почувствовала, но вода плеснула еще раз. Я выстрелила на звук. Вспышка выхватила из темноты лицо Рональда. Очков на нем не было, и в желтых глазах мелькнули щели зрачков. И я выстрелила в это лицо еще два раза. Он вскрикнул, и под зубами показались клыки. Да кто же он такой?

Кем бы он ни был, а он упал назад. Раздался всплеск, слишком громкий для мелкого озерца. Больше я его движений не слышала. Убит?

Крики Алехандро прекратились. Тоже убит? Или подбирается поближе? И сейчас почти рядом? Выставив перед собой пистолет, я пыталась хоть что-нибудь почувствовать в этой темноте.

По камню ползло что-то тяжелое. У меня живот свело судорогой. Черт возьми, это же ламия!

Все, другого выхода нет. Я протиснулась в отверстие плечом вперед и поползла, опираясь на колени и