Снова загудел мой пейджер.

– Опять Берт, черт бы его побрал!

– Позвони своему боссу, – велел Дольф. – И скажи ему, чтобы шел к гребаной матери.

Это мне понравилось.

Дольф ушел, выкрикивая приказы. Люди со всех ног бросались выполнять. Я села в машину Дольфа и позвонила Берту.

Он ответил с первого звонка – не очень хороший признак.

– Надеюсь, что это ты, Анита.

– А если нет? – спросила я.

– Где тебя черти носят?

– На месте убийства у свежего трупа.

Это его слегка притормозило.

– Ты пропускаешь свой первый заказ.

– Ага.

– Но я не буду на тебя орать.

– Становишься разумным, – сказала я. – Что случилось?

– Ничего, кроме того, что твои первые два заказа взял на себя наш новый сотрудник. Его зовут Лоуренс Киркланд. Присоединись к нему на третьем заказе, тогда ты сможешь взять на себя три последних, а его научить что к чему.

– Ты кого-то нанял? Как ты нашел человека так быстро?

Аниматоры встречаются очень редко. Особенно такие, которые могут поднять двух зомби за одну ночь.

– Работа у меня такая – искать таланты.

Дольф сел в машину, и я сдвинулась на пассажирское сиденье.

– Скажи своему боссу, что нам пора.

– Мне пора, Берт.

– Погоди, для тебя есть срочный вызов в городскую больницу на закалывание вампира.

У меня свело судорогой живот.

– Имя?

Мне пришлось ждать, пока он прочтет:

– Кэлвин Руперт.

– Ч-черт!

– Что такое? – спросил он.

– Когда поступил вызов?

– Примерно в три часа дня сегодня, а что?

– Черт, черт, черт!

– Да что такое, Анита? – недоумевал Берт.

– А почему это так срочно? – спросил Зебровски, садясь на заднее сиденье нашей машины без опознавательных знаков. Дольф врубил скорость и включил сирены и мигалку. За нами пристроился автомобиль с надписью «Полиция», рубя воздух прожекторами. С сиреной и мигалкой, во как.

– Руперт оставил завещание, – сказал Берт. – Если он будет укушен вампиром, пусть его сердце пронзят осиновым колом.

Вполне в духе члена ЛПВ. Да черт побери, у меня в завещании тоже был такой пункт.

– Нам нужно постановление суда на исполнение?

– Оно нужно только после того, как мертвый восстанет вампиром. А сейчас хватит разрешения от ближайших родственников. Просто проткни его – и дело с концом.

Машину мотало на узкой дороге, и я вцепилась в приборную доску. По днищу молотил гравий. Прижимая плечом наушник, я застегнула ремень.

– Я сейчас на пути в морг, – сказала я.

– Я не мог с тобой связаться и потому послал туда Джона, – сообщил Берт.

– Когда?

– Ну, сразу, как ты не ответила на вызов по пейджеру.

– Отзови его, скажи, чтобы не ехал!

Что-то, наверное, слышалось в моем голосе, потому что Берт спросил:

– Анита, в чем дело?

– В морге не отвечает телефон, Берт.

– И что?

– Вампир уже мог восстать и убить всех вокруг, и Джон идет прямо ему в зубы.

– Я ему позвоню, – сказал Берт, и связь прервалась. Я положила наушник на место. Мы выезжали на новое шоссе 21.

– Можно будет убить вампира, когда будем на месте.

– Это убийство, – заметил Дольф.

Я покачала головой:

– Нет, если Кэлвин Руперт оставил такое завещание.

– А он оставил?

– Да.

Зебровски вбил кулак в спинку сиденья.

– Тогда мы этого сукина сына прихлопнем.

– Ага, – сказала я.

Зебровски улыбался, держа в руках дробовик.

– Эта штука серебряной дробью заряжена? – спросила я.

Зебровски посмотрел на ружье:

– Да нет.

– Только не говорите мне, что в этой машине только у меня есть оружие с серебряными пулями!

Зебровски усмехнулся, а Дольф сказал:

– Серебро дороже золота. У города таких денег нет.

Я это знала, но надеялась ошибиться.

– Так что же вы делаете, если приходится драться с вампирами и ликантропами?

Зебровски перегнулся ко мне с заднего сиденья.

– Примерно то же самое, что делаем, когда выходим против банды с автоматами «узи».

– И что же это?

– Уступаем противнику по вооружению, – сказал он, и голос его не был веселым. Мне тоже это не очень нравилось. Я надеялась, что служители морга просто удрали, убрались, но я на это не рассчитывала.

В мое снаряжение на вампиров входил обрез ружья с серебряной дробью, осиновые колья, молоток, кресты и святой воды столько, что вампира можно было бы утопить. К несчастью, весь этот набор был у меня в шкафу в спальне. Обычно я возила его в багажнике – кроме обреза, который запрещен законом. Если бы меня поймали с этим комплектом и без постановления суда на казнь, выписанного на мое имя, это автоматически означало бы срок. Этот новый закон вступил в силу где-то пару месяцев тому назад. Его целью было не дать какому-нибудь сверхретивому истребителю кого-нибудь завалить и сказать: «Ох, простите». Я вообще-то не сверхретива. Честно.

Дольф отключил сирену за милю до больницы. И на стоянку мы заехали без света и шума. Полицейская машина, ехавшая с нами, последовала нашему примеру. И еще одна машина с полицейской маркировкой ждала на стоянке. За ней пригнулись два сотрудника с пистолетами в руках.

Мы вышли из темных машин с оружием наготове. Чувство у меня было такое, будто меня зашанхаили в какой-то фильм Клинта Иствуда. Машины Джона Берка я не видела. Значит, Джон чаще меня смотрит на пейджер. Я поклялась, что, если вампир все еще за металлическими стенами, я буду отвечать на пейджер с первого раза отныне и до веку. Только не дай Бог жизней на моей совести. Аминь.

К Дольфу подошел, пригнувшись, один из полицейских в форме.