И повар вновь взялся за прерванную работу, которая состояла в том, что он опрокидывал на тарелки формочки с заливным из морского языка, украшенного ломтиками трюфеля, как и положено для рыбной закуски. Колен и Шик вышли из кухни.

— Не выпьешь ли аперитив? — спросил Колен. — Мой пианоктейль уже настроен, можешь его опробовать.

— Как, пианоктейль уже работает? — спросил Шик.

— Да, и притом отлично. Трудно было его наладить, но результат превзошел все мои ожидания. Я сыграл «Black and Tan Fantasy» и получил совершенно поразительную смесь.

— Какой принцип ты положил в основу механизма? — спросил Шик.

— Каждой клавише соответствует либо какой-нибудь крепкий напиток, либо ликер, либо сироп. Правая педаль добавляет в смесь сбитое яйцо, а левая — кусочек льда. Для получения сельтерской воды надо извлекать тремоло в высоком регистре. Дозы всех ингредиентов определяются длительностью звука: одной шестьдесят четвертой соответствует шестнадцатая часть объема, взятого за единицу, четверти — единица объема, а целой ноте — четыре единицы. Когда играешь медленную мелодию, включается особая система регистров, чтобы доза коктейля не увеличивалась, иначе порция получилась бы слишком большой, а только повышалась его крепость. Кроме того, можно, в зависимости от продолжительности мелодии, изменить величину объема, взятого за единицу, уменьшив его, например, в сто раз, чтобы получить напиток, в котором, с помощью особого модератора, учтены все законы гармонии.

— Все это очень сложно, — сказал Шик.

— Механизмом управляет электронное устройство через реле. Не стану вдаваться в детали, ты же сам хорошо разбираешься в этих вещах. Притом, заметь, это еще и пианино, на котором прекрасно можно играть.

— Невероятно! — воскликнул Шик.

— Осталась, правда, одна недоделка, — сказал Колен, — вот никак не налажу правую педаль, которая регулирует сбивание яиц. Пришлось поставить дополнительное сцепление, потому что, когда играешь что- нибудь слишком hot, в коктейль попадают куски омлета, и их трудно глотать. Со временем я это, конечно, устраню, а пока придется быть повнимательней. Да, забыл сказать, что сливки — это «соль» в контроктаве.

— Сейчас сделаю себе коктейль на мотив «Loveless Love». Это должно быть нечто невообразимое, — сказал Шик.

— Пианоктейль стоит пока в чулане, который я оборудовал под мастерскую, — сказал Колен, — я не успел еще привинтить к нему деку. Идем. Для начала я его запрограммирую на два коктейля граммов по двести.

Шик сел за пианоктейль. Едва замер последний звук, как с сухим треском откинулась середина передней панели и показалась шеренга стаканов. Два из них были наполнены до краев аппетитной на вид жидкостью.

— Когда ты взял фальшивую ноту, я испугался, — сказал Колен, — но к счастью, она оказалась в той же тональности.

— Он учитывает и тональность? — спросил Шик.

— Не всегда, — сказал Колен, — это была чересчур сложная задача. Но некоторая зависимость все же есть. Ну, пей, и пошли к столу.

— Паштет с угрем просто изумителен. — Сказал Шик. — Кто надоумил тебя заказать такое блюдо?

— Идея принадлежит Николя, — сказал Колен. — У нас тут есть, вернее, был угорь, который каждый день появлялся в умывальнике, выползал из крана.

— Забавно! — сказал Шик. — С чего бы это?

— Он дотягивался до зубной пасты и пожирал ее, нажимая зубами на тюбик. Николя пользуется исключительно американской ананасной пастой, и угрю, видимо, она пришлась по вкусу.

— А как он его поймал? — поинтересовался Шик.

— Вместо тюбика с пастой он положил настоящий ананас. Когда угорь лакомился пастой, он ее легко заглатывал и беспрепятственно уползал назад, а тут вышло иначе: чем энергичней он втягивал голову в края, тем глубже его зубы вонзались в ананас. Николя…

Колен осекся и замолчал.

— Что Николя? — спросил Шик.

— Не решаюсь сказать, боюсь отбить у тебя аппетит.

— Говори, я уже почти все съел.

— Тогда Николя вошел в ванную и бритвой отсек ему голову. Потом открыл кран, и угорь оказался в умывальнике.

— И все? — сказал Шик. — Положи мне еще паштета. Надеюсь, в водопроводной трубе живет и его многочисленное семейство.

— Николя положил на умывальник тюбик с малиновой пастой, так что посмотрим… Послушай, кто эта Ализа, о которой ты с ним говорил?..

— Я как раз о ней думал. Впервые я увидел ее на лекции Жан-Соля. Мы случайно оказались рядом — оба лежали ничком под кафедрой, там мы и познакомились.

— Какая она? — спросил Колен.