- 'Гнездо'! Я - 'Орел-1', на связь!

      - Я--'Гнездо'! У вас все в порядке?

      - Орлы летят на Север! - ответил Дробин.

      У Ивана улыбка стала шире плеч, казалось, еще немного и он готов был взорваться от душившего смеха.

      - Уф. - послышался голос в наушниках. - Слава Богу, а то мы тут начали формировать колонну в подмогу и авиацию заказывать. Что так долго?

      - Ходили, искали. Пусто. Нет здесь никого, только несколько старух. Перепугали их до смерти. Облажались агенты.

      - Да, они постоянно лажаются. Где инструктора?

      - Любуются красотами русского леса. Ходил я с ними, искали лежки партизан. Все чисто, они же упрямые, вот дальше и ушли.

      - Когда на базу?

      - Думаю, что через час-полтора. Сейчас пообедаем, американцев дождемся и сворачиваемся.

      - Понятно. Связь следующая через час.

      - Принял. У нас там все в порядке?

      - Да, две группы ушли, но тоже доложились, что 'пустышка'. Людей в холостую гоняем. Ладно, все, я сам обедать пошел.

      - Счастливо. - Дробин старался быть невозмутимым, но было видно, что пот течет сильнее.

      Он отдал гарнитуру. Вопросительно посмотрел на нас.

      - А какой пароль ты должен сказать, если все пошло не так? - поинтересовался я.

      - У нас все олрайт.

      - Понятно. - я кивнул.

      Иван Николаевич, все время пока говорил Дробин, принюхивался к нему.

      Когда тот закончил общаться со своими командирами, посмотрел на меня недоуменно.

      - Николай Владимирович, ты, что его казенным спиртом угощал?

      - Угощал. - подтвердил я.

      - Ну, товарищ полковник, так на всех гадов спирта не напасешься! Ежели ты всякую встречную поперечную шваль будешь спиртом поить, то так и нам ничего не достанется! Спирт - это святое! Пусть его там вонючим виски поят. Или как там они его называют? Скотч? Вот пусть и жуют по очереди кусок липкой ленты. Тьфу! А наш спирт рот не разевают!

      Обращаясь уже к Дробину.

      - Иди, нахлебник! - Иван толкнул его стволом - Живи, если сможешь. И пей американский виски, халявщик!

      Подполковник Дробин шел еле передвигая ноги.

      Иван радостно посмотрел на меня.

      - Ну, 'Орлы'! Тот, кто придумывал пароль с полетом на Север, имеет явно чувство юмора.

      - Почему?

      -Старый анекдот. Звонок в дверь. Мюллер открывает, там стоит мужик и говорит: 'Слоны идут на Север!' Мюллер отвечает: 'Слоны идут на хрен! А советский разведчик Штирлиц живет этажом выше!' Вот и здесь надо придумать ответ, что 'Орлы' идут на хрен!

      Потом Иван закурил, весело посмотрел на меня.

      - Ну, что, Николай Владимирович, пообщался? Смотрю, не стал он стреляться-то, а?

      - Не стал. - подтвердил я. - А ты откуда знаешь? Под окнами подслушивал?

      - Эх, темнота! Зная тебя, понимал, что ты его убивать не станешь, хотя он этого давным- давно заслуживает. Ты же слово свое держишь. В этом твоя слабость и твоя сила. А потому как он вышел из дома, понял, что он хотел застрелиться или делал вид, что хочет, но не смог. Почему? Кто его знает. Может, пока тебя там не было, а ты натура поэтическая, командирская, с чувством совести, не стал ему мешать. Он, глядишь, просто отжимался от пола, чтобы вспотеть посильнее, или же приседал. Вот и куртка темная от пота. Только не от волнения, а от физических упражнений. Не думал об этом?

      - Плевать! Психолог хренов! - я махнул - Я ему дал шанс, дал слово, и никто не сможет меня упрекнуть, что я слова не сдержал. А если он провел меня, то это на его совести. У тебя, что нового? Как внедренные агенты?

      - Нормально. Они и раньше отчитывались, а тут вживую. Потом расскажу.

      Вошли в дом. Кто-то подал команду:

      - Товарищи офицеры!

      Все встали и повернулись в мою сторону.

      Ну, вот, так и лучше будет.

      - Ну, вот товарищи офицеры, с первой победой всех нас. А теперь, давайте приступим к совещанию. Когда еще удастся нам собраться.

      Долго я не говорил, не политик я и не замполит. Предложил всем объединится в бригаду. Поставил на голосование. Никто не возражал.

      - Если никто не возражает, то командование бригадой я беру на себя.

      Поступили предложения назвать как-нибудь бригаду. Типа барсы, медведи, львы.

      - Знаете. Я предлагаю иначе. Просто присвоить номер бригаде. Первая. Все эти звериные обозначения ни к чему. Вон, посмотрите за окно, там целая стая 'орлов' сидит. Вам самим не смешно, что они орлами называются, а когда вылезли из болота, выглядели хуже мокрых куриц. Так вот я не хочу, чтобы про нас такое говорили. Если медведи, то получается, что это такой зверь полгода спит, лапу сосет, сам частенько ворует, нередко падалью питается. Вам это надо? Если рысь - то страшный зверь, бросается только со спины, тоже как-то не с руки. Вроде как шакал исподтишка.

      - У нас в части случай был - подал голос Комбат - Рысь бросилась на часового, на учениях, так сама на штык-нож напоролась. Часовой был в е кровище. Страшное зрелище. Не стоит нас 'Рысями' называть. Понты все это деревенские.

      - Да, и 'Барсами' тоже не стоит. - выступил один из командиров - На зэковском жаргоне 'БАРС' расшифровывается как 'Бей Активистов Режь Стукачей'. Оно нам надо? Блатняком, шансоном как-то веет. Не стоит. Блатари так прямо в очередь выстроятся, подумают, что у нас махновщина какая-то. Как есть первая бригада, так пусть и будет. Вон, у Буденного была Первая Конная армия, и ничего. Никто они не называли себя в то время ни конями, ни барсами, ни рысями, ни медведями. Всем все понятно было. Можно и 'лазаревцами'. - пошутил он.

      - Не стоит. - пресек сразу я. Давайте выработаем стратегию.

      Мы еще час обсуждали стратегию, тактику, какие первые будут объекты для нападения. Много что еще. Люди понимали, о чем идет речь. Не было амбиций, было понимание, взаимопонимание, было желание вместе воевать. Защищать Родину.

      А тут еще жизнь подбросила выверт, который никто не ожидал. Среди пленных брат увидел брата. Старший брат у нас. А младший у американцев. Сначала старший начал избивать младшего, оттащили, а потом они обнялись и плакали... Братья... Война. Гражданская. Кому она нужна? И понимали братья, что еще немного и могло случиться непоправимое... Брат против брата. Нельзя так. Нельзя!

      И вот младший брат просится к старшему в армию. Приходит к нам. Все приняли решение, что его стоит взять. Просились еще, но к ним отнеслись осторожно поначалу, но потом нашлись и те кто ходатайствовал. Вместе жили, учились, работали. Вот и просили за них. И тех взяли. Всего наши ряды влилось двадцать человек. Миненко тут же выступил. Предупредил, что не нужно сразу, безоговорочно всем и вся верить. На всех смотреть с оглядкой, чтобы в спину не выстрелили. И даже если кого кровью повяжут, он говорил без обиняков, то это еще ничего не значит. Если у русских. Да, в русской армии это значит многое, то в армии США, это мало о чем говорит. Действовал в условиях крайней необходимости. И все простится, лишь бы пользу принес. А так, можешь хоть взвод американцев перебить. Вот так, у них оказывается бывает.

      И вышли все мы на улицу. Оказывается как хорошо-то!!! На улице свежий воздух. А не прокуренный, что в избе. Совет в Филях, мать его! Но многое достигнуто. Были и те, кто предлагал