актеров.

— Верно. — Комиссар Вильнар указал на третий отчет. В нем говорилось о телохранителях у хорошо охраняемого фамильного мавзолея, которые открыли стрельбу, не задавая никаких вопросов. Двоих незваных гостей им удалось убить, остальные сбежали. — Речь идет о Трелвее Боскине Третьем, и его тело до сих пор спокойно лежит в саркофаге.

Одного из умерших актеров, сэра Эйлина Конроли, успели доставить в городской морг. Это случилось в Лоргонне, на сыром южном побережье. В теле актера медэксперты обнаружили микроскопические отверстия, оставляемые ядовитыми осколками, растворимыми в биологической среде.

Но на следующее утро после проведения экспертизы, когда ассистент открыл выдвижной ящик, в который положили тело Конроли, его там уже не было.

— И ведь речь идет об убийстве, — прокомментировал Донал, — а не только о похищении трупов.

— В суде это не будет иметь принципиального значения.

— Понимаю.

— В отчетах сообщалось в целом о двенадцати преступлениях.

— В Зуринаме, где гастролировала популярная зарубежная певица Шалария — просто Шалария, без фамилии — произошло то же самое. Однако после внезапной кончины Шаларии городские чиновники в соответствии с местным обычаем приказали отдать её тело на съедение блестящим змеям-альбиносам, живущим в самом большом храме Зуринама.

— На черно-белой фотографии змеи равнодушно обвивали каменные колонны, а жрецы молились рядом. Останков певицы нигде не было видно.

— В статье, принадлежащей перу тристополитанского журналиста, отцы города восхвалялись за поспешность, с которой они отдали труп несчастной Шаларии на съедение змеям «без утомительного промедления, вызываемого процедурами судебно-медицинской экспертизы». К счастью, говорилось далее в статье, чиновники — люди вполне достойные, иначе «можно было бы усомниться, что в храм передали тело именно Шаларии».

Донал отложил отчеты.

— Возможно, просто совпадение.

— Возможно. А что ещё?

— Грандиозный заговор, распространяющийся на два континента. Подкрепляемый огромными средствами и основанный на четком и неукоснительно исполняемом плане.

— И на страстном желании, — продолжил за него комиссар Вильнар, — дойти до счастливого числа тринадцать?

— Возможно. — Донал похлопал рукой по отчетам. — Но даже если и нет, упомянутая вами дива все равно нуждается в охране. Вопрос только, в какой.

Донал намекал на очень конкретную вещь: сколько денег департамент готов на это выложить. На краткое мгновение в глазах комиссара мелькнуло нечто похожее на хитроватую усмешку.

— В нашем городе она будет в полной безопасности.

Доналу дальнейшие объяснения не потребовались.

— Когда я могу приступить, сэр?

— Вы уже приступили.

На столе в секретарской лейтенанта ждала папка. Он открыл её и извлек письмо.

— Вам необходимо его прочесть.

— Да, конечно, — ответил Глазастой Донал. — Спасибо.

Предельная вежливость к секретарше комиссара входила в число важнейших условий выживания в Департаменте.

Донал взглянул на печать с тисненым знаком Древесной Лягушки — символом Федерации Городов, а также с федеральной эмблемой Саламандры-и-Орла.

Донал сверил часы, которые носил по-военному на внутренней стороне запястья. Встреча назначена на сегодняшний вечер и должна состояться меньше, чем через час.

— Прекрасная кровавая Смерть, как же мне добраться туда вовремя?

Глазастая пожала плечами, даже не повернувшись к нему.

— Извините, не я договаривалась.

— О, я никого не упрекаю! — Донал возвратил письмо в папку. — Его нужно оставить здесь?

— Да, пожалуйста.

— В таком случае я пошел на встречу.

Герти отвезла лейтенанта на двадцать седьмой этаж без единого слова: слишком очевидным было настроение Донала. Он пронесся через приемную, не обратив внимания на Левисона, размахивавшего листком бумаги. Времени было в обрез.

Войдя в кабинет, Донал захлопнул за собой дверь ударом каблука.

— Во имя Смерти! — процедил он сквозь зубы.

Приложив телефон к уху, набрал внутренний номер и стал ждать.

— Гараж.

— Привет, Сэм. Говорит Донал. Какие-нибудь из наших департаментских машин у тебя сейчас на ходу?

— Извините, лейтенант. О'Дойл с Зачиновым забрали последнюю. Остальные пока…

— Черт!

Донал повесил трубку. Как же?..

За окном кабинета висел темный трос, и Донал вспомнил, что на нынешней неделе там работают уборщики.

Должно быть, я сошел с ума.

Но он действительно очень торопился, поэтому сунул руку в ящик стола, достал оттуда пару черных