В общем, не знаю, что именно так скрепило нашу компанию. Мы не съели вместе пуда соли, не выручали друг друга из неприятностей. Нам просто приятно вместе валять дурака.

Однажды мы блевали с Английской набережной, когда, рванув на выходные в Питер поглазеть на белые ночи, траванулись вином, купленным на розлив в три часа утра в каком-то смутном магазине. В другой раз крали наперегонки шоколадные батончики в «Ашане». В третий – шлялись по полуразрушенным крышам каких-то старых заводских цехов (дело было в Туле). Прошлой осенью мы на спор добирались автостопом до Нижнего Новгорода. В остальное время мы пьянствуем и мусорим в квартире у Машки. И рассуждаем о геополитике и массовой культуре, изо всех сил умничая друг перед другом.

Если вы скажете, что мы – придурки, сочтем это за комплимент.

Несколько дней никто вообще не вспоминал об этой адреналиновой истории. А в начале следующей недели Вадик позвонил мне сразу после эфира и невинно пойнтере-совался, свободен ли у меня вечер ближайшей пятницы. И по его интонации я поняла, что впереди у нас – не совсем обычный вечер пятницы…

В тот вечер мы выиграли на спор две тысячи евро. Наши первые две тысячи евро.

Все было проще простого!

К полуночи мы с Машей, разодетые в пух и прах, заявились в один из самых популярных клубов столицы. Классика жанра – две скучающие пригламуренные девицы в декольте и на каблуках (прощайте, мои ноженьки!), томно повисшие на перилах второго этажа с «мохито» в руках. Кто-то глазел на нас, на кого-то глазели мы, на сцене зажигала Ёлка – таким образом мы убили около часа времени. Потом Ёлку сменили девочки go-go, похожие на перемазанных блестками сказочных эльфов, диджей завел поистине сумасшедший хаус, потом Машка невежливо отшила парочку парней, которые начали к нам активно клеиться… Потом наконец-то Вадик прислал мне эсэмэс. Я толкнула Машу локтем, сунула в рот трубочку от коктейля, и мы приняли наиболее привлекательные позы.

Компания, которая минут через пять прошествовала мимо нас, состояла из трех парней от 20 до 25, девушки, полноватой шатенки с неестественно пухлыми губами, которой я навскидку дала не больше 18 лет, и Вадика. По случаю тусовки Вадик вставил в ухо громадную серьгу, вальяжно расстегнул до пупа свою любимую рубашку от «Dsquared» с накладными кармашками и, кажется, слегка переборщил с автозагаром. Как раз то, что нужно!

Компания прошествовала мимо, но Вадик, словно случайно оглянувшись, зацепился за нас с Машкой хитрым глазом, потом выкрикнул на весь второй этаж «О!» и полез целоваться. Наша троица, расставшаяся всего четыре часа назад, визжа и подпрыгивая, изображала пылкие объятия старых, но месяца три не видевшихся знакомых.

Потом Вадик представил нас своим друзьям. Друзья – Стас, Жека и Дима – изрядно разогретые коктейлями, оценили наши декольтированные груди. Потом Маша восхитилась сумочкой шатенки Аллы (ничего интересного, кстати, какая-то бронзовая плоская ерундовина на цепочке, с уже осточертевшей оскаленной черепушкой). Шатенка польщенно прошлепала губищами: «Это Томас Вайлд!» В общем, контакт был установлен.

Минут пять разговаривали о всякой ерунде. Затем Маша, отдав пустой бокал проходившему мимо мальчику в униформе, завела разговор о том, что все вечеринки в последнее время – скучища и отстой. А вот в Барселоне… И еще минут десять грузила собравшихся рассказом о какой-то мегавечеринке на побережье, на которой она побывала этим летом. Я старалась не рассмеяться, слушая, как она растягивает гласные и постоянно вставляет «ваще!», «охуеть!» и «импосибл!». Просто кивала головой, исподтишка изучая Стаса. Именно его Вадик выбрал объектом для нашей первой пробной акции.

Стас – сын какого-то чиновника в правительстве Москвы. 23 года, за плечами – престижный вуз. Одного взгляда на парня хватит, чтобы понять, что какими-либо жизненными проблемами мальчик не обременен. В зубах – сигара, на шее над модной футболкой болтается вычурное украшение из стали, в глазах – уверенность в себе. Интересно, какова реакция подобных персонажей на какие-нибудь непредвиденные обстоятельства?

Между тем беседа текла в нужном нам русле. Парни, среди которых Вадик проявлял особенное рвение, в унисон повторяли, что движухи в Москве нет, вечеринки в клубах похожи одна на другую и народ какой-то «тухлый». При этом невооруженным глазом было видно, что Стас запал на Машу – тем более что та уже успела расхвалить его стрижку и понтовый ремень. В общем, через пятнадцать минут знакомства мы все сошлись во мнении, что вокруг «скукотища и тухляк».

– Маш, – сказала я, скользнув задумчивым взглядом по лицам наших новых знакомых. – Может, мальчики захотят сыграть с нами в «Поймай адреналин»?

Маша глянула на меня, потом посмотрела с балкона вниз, в толпу, и усмехнулась:

– Вряд ли они согласятся.

Все немедленно навострили уши, а Вадик поинтересовался, что это за игра такая. Маша объяснила, что сейчас в Москве модно новое развлечение – кто-то один на спор придумывает для всей компании приключение. Посыпались вопросы – какое именно приключение можно придумать посреди ночи в клубе? Если только устроить драку и получить по голове… Стас и Вадик попросили Машу объяснить все поконкретнее.

– Ну вот, к примеру, – сказала Маша Стасу, соблазнительно улыбаясь, – я спорю с тобой на… ну, хоть на тысячу евро, что прямо сейчас напугаю тебя до смерти!

Парни и шатенка разразились хохотом! Дима, Жека и Стас откровенно веселились, предполагая, что именно такого может придумать симпатичная блондинка, чтобы они, взрослые парни, знающие жизнь вдоль и поперек, написали в штаны.

– Вау, у тебя белый iPhone 4! – воскликнула я, вклинившись в беседу. – Можно глянуть?

Стас, польщенно улыбнувшись, протянул мне аппарат, который до этого непринужденно вертел в руках.

– Так что? – гнула свою линию Маша. – Слабо поспорить со мной?

Парни, переглянувшись, пожимали плечами. Вадик махнул рукой и сказал, что Машка гонит и никакой игры «Поймай адреналин» нет.

– Я так и знала, что они не согласятся, – со смехом сказала мне Маша.

– Вадик, твоя знакомая, видимо, хочет поймать меня на «слабо», – произнес Стас, с вызовом глядя в Машкины глаза. – А я вот согласен! Только вот интересно, тебе самой не слабо? Давай, спорим, но не на штуку, а на две штуки евро, что ты ничем не сможешь меня удивить. И тем более напугать! Если, конечно, ты не вампир и не укусишь меня сейчас прямо посреди клуба.

Стас состроил страшное лицо, его друзья немедленно расхохотались. Никто из них не заметил, что я, все еще восхищенно вертя в одной руке Стасов iPhone, другой нажимаю на вызов на своем аппарате. На третьем гудке абонент сбросил вызов.

– У тебя деньги-то есть? – спросила с издевкой Маша.

Стас демонстративно полез в карман, достал оттуда пачку купюр, скрепленных дорогим зажимом, и, вытянув четыре купюры по 500 евро, помахал ими в воздухе. В ответ Маша, щелкнув замком блестящего клатча, выудила оттуда кредитку Visa Gold и так же показательно помахала ею в воздухе. Вопрос был улажен.

– Спорим? – спросила Маша с вызовом, протянув Стасу руку.

– Спорим! – крепко сжал ее ладонь Стас. – Только у меня есть еще одно условие – произнес он, не отпуская Машиной руки, – если я выиграю, а я в этом не сомневаюсь, ты проведешь со мной нынешнюю ночь.

Все вокруг заулюлюкали. Машка, обалдев от наглости Стаса, остолбенела. Потом, справившись с замешательством, улыбнулась, глянула на меня – и, увидев, что я тоже весело скалюсь, ответила: «Идет!» Пока компания обсуждала смелость Маши, я глянула вниз: в темном провале первого этажа, изредка освещаемом вспышками стробоскопов, среди множества затылков, движущихся туда-сюда, мне нужен был только один человек. И этот человек смотрел вверх, на меня.

– Вадик, будешь рефери? – спросила Маша.

Тот пожал плечами.

– Давай, разбей! – подзадорил его Стас.