Сирингу, Дафну — всех не перечесть, -

На божества слагаючи вину -

На Фавна, иль Сильвана, иль Сатира,

На Феба, Зевса, Посейдона, Пана!

Но сим прельстишь не всех сынов людских:

Сколь многи красоту, и ков ея,

И ухищренья напрочь отмели,

Презрели, цель достойную узрев!

Воспомни: был герой Пеллийский юн,

И пренебрег красой восточных див:

Надменно зрил, и свысока отверг.

И к иберийцу юный Сципион

Жену его прекрасную вернул.

Что Соломон! Среди богатств, и яств,

И почестей, счастлив уделом сим,

Превыше не взалкал он воспарить -

И к женщинам повергся в западню.

А Искушаемый зело мудрей,

Чем Соломон; и думу правит ввысь,

Рожден и призван дивные вершить

Деянья. Где жену ты обретешь -

Пусть гордость века, мира блеск и цвет,

Что привлечет Его досужий взгляд

Хотя на миг? Пусть царственно она

Сойдет к Нему с престола красоты,

Воздев на чресла узорочье чар

Любовных — ведь Венеры пояс встарь

Прельщал Зевеса, басни говорят, -

Единый взгляд из-под Его чела -

Свет высшей Добродетели! — смутит

Ее презреньем, и ея убор

Померкнет; и она поникнет — иль

Уверует, поди? Зане Красой

Лишь вялы восторгаются умы,

Покорны. Отвернись — и меркнет блеск

Забавы праздной, коей пренебречь

Хотя слегка — все то же, что попрать.

Чтоб соблазнять, приличнейший мужам

Найдем предмет — упорство, доблесть, честь,

Геройство, всенародную хвалу:

Превеличайших вергнут с этих скал;

Иль искусим, природнейший позыв

Дав утолить с природою в ладу.

Мне ведомо: взалкал Он во краю

Пустынном, где вполне безвестна снедь;

Я стану блазнить, выиграть стремясь

В единоборстве с Ним хотя бы пядь.'

Он смолк, и внял согласья велий гул;

И тотчас отобрал себе отряд

Из духов прелукавейших, вождю

Подобных: чтоб немедля шли на зов -

Коль множествие действующих лиц

Понадобится, всяк исполнит роль.

И во пустыню с присными полет

Направил, где скитался Божий Сын,

Постившись сорок дней, из тени в тень -

Взалкавши и Себе глаголя так:

'— Где кончится сие? Уж пять седмиц,

И столь же дней блуждаю средь лесов

И, не вкушав, не гладен был. Сей пост

Себе во добродетель не вменю,

Лишеньем не почту: коль нет нужды,

Иль Бог природу алчущу хранит

Без брашен, то вельми легко стерпеть.

А днесь взалкал; се явственнейший знак:

Природа просит яств; но властен Бог

Питать неощутимо телеса,

Не утоляя глада; что Мне глад,

Коль тело невредимо? Я счастлив,

А жало глада, не чиня вреда,

Забудется: питаю вящу мысль,

И алчу волю Отческу вершить.'

Бысть час ночной, когда Господень Сын

Бродил наедине; посем же лег

Неподалеку, под шатром ветвей

Густосплетенных; тамо крепко спал

И видел сны, и глад Ему во снах

Являл питий и брашен без числа.

И мнилось: близ Хорафова ключа

Стоит; а враны в клевах роговых

Приносят ввечеру и поутру

Снедь Илие, хоть сами алчут тож.

Посем же зрил Он, как Пророк бежал

В пустыню, и сыскал себе приклон

Под смерчием и, вставши на заре,

На угольях завидел опреснок,

И ангел рек: восстани, яждь и пий;

И позже ясти сызнова велел,

И напитал на сорок дней вперед.

У Илии Господень Сын гостил,

И с Даниилом разделял бобы.

Ночь истекла; из травного гнезда

Взлетел глашатай жаворонок ввысь

И утру встречь завел приветну песнь;

И встал, пробужен трелью, с ложа трав

Спаситель наш; все было сном, увы:

Не ел вечор — и утром натощах.

Но тотчас Он восшел на скат холма,

Дабы с вершины взор стремить окрест,