В Израиле.' Я мнила возразить,

И молвил он: 'Тебе же острый меч

Пронижет душу!' Вот он, Мой удел

Благой: достигнуть в горестях высот!

Но пусть горюю — все ж удел Мой благ;

Не стану спорить, не примусь роптать.

Но где же Сын? Ужели вновь исчез?

Он не был и двунадесяти лет,

Пропав. И Я нашла Его: Бог весть,

Не мог пропасть Он, волю исполняв

Господню; Я гадала: в чем тут суть? -

И поняла... Великую же цель

Преследует Он днесь, настоль таясь!

Но Я навыкла терпеливо ждать;

Я издавна в груди вмещаю клад

Пророчеств, предречений и предвестий.'

Так мыслила Мария, так звала

На ум воспоминанья давних пор -

От благовестья Божья, — и покой

Смиренный к Ней вернулся тот же час.

А Сын Ея скитался между тем

В пустыне дикой, преисполнен дум

Священнейших; и устремивши взор

В Свое же сердце, разом различил,

И как начать, и чем окончить Свой

Сужденный в горних подвиг на Земле.

А Сатана, что посулил хитро

Явиться вновь, помчал проворно прочь,

Во средний воздух, сумрачную мглу,

Где совещались адские Князья;

И там без радости, без похвальбы

Изрек он, озабочен и понур:

'— Князья, Престолы! Древние Сыны

Небес — а ныне демоны стихий,

Вам подначальных! Аггелы, не вы ль

Владыки Воздуха, Огня, Воды

И Тверди подлежащей? Чтоб и впредь

Нам сих уютных не утратить мест,

Уведайте: восстал наш ярый враг,

Грозящий вспять низвергнуть нас во Ад.

Единогласно был я отряжен,

Его уполномочен отыскать -

Сыскал, и зрил, и соблазнял. Но тут

Сторицей отягчаются труды,

Что в оны дни мне задавал Адам.

Женой прельщен, Адам бесславно пал -

Но был премного мельче, неже Сей,

Кто, Матерью земной рожден, дары

От Неба неземные получил:

Сверхсовершенство, Божью благодать,

И величайших дел достойный ум.

И я вернулся, да не возомнят,

Что, коль в Эдеме с Евой преуспел,

Во мигновенье ока одержу

И здесь победу. Сокликаю всех!

Готовьтесь пособлять: подать совет,

Иль длань подъять — дабы, не знавший встарь

Совместников, я не был ныне бит.'

Изрек свои сомненья древний Змий,

И всяк прегромогласно подтвердил

Всемерную готовность пособлять.

И встал препохотливый Велиал -

Плотливостью один лишь Асмодей

Превосходил его, — и молвил так:

'— Являй очам Его, и на любой

Стезе восставь прелестнейшую дщерь

Людскую — много сих в любом краю

Солнцеподобных сродственниц богинь;

Изящны, кротки, опытны в любви,

Речами блазня, мягкостью маня,

Уступчивостью — гневных недотрог

Изобразят незапно, чтоб завлечь

В любовный невод пылкие сердца.

Такая усмирит и укротит

Сильнейший дух; строжайшее чело

Разгладит; сластолюбие лия

Во жилы, выпьет силы; покорясь

Безвольно, всяк подвижник, всяк герой

К ней устремится: тако ж и магнит

Крепчайшую притягивает сталь.

Не женами ль мудрейший Соломон

Был обольщен и, жрища возведя,

Супружним тамо идолам служил?'

И тотчас отповедал Сатана:

'— О Велиал, на собственных весах

Не взвесишь всех иных: ты искони

Женонеистов: всяк прелестный лик,

И стан точеный всяк тебе милы;

И всякий, мнишь, не прочь от сих забав.

Сколь пред Потопом вы, о лже-сыны

Господни, поблудили на Земле!

Соитьями со дщерями людей

Вы племя исхитрились произвесть.

Не зримо ль разве, иль нейдет молва,

Как во дворце ты рыщешь, и в глуши -

В лесу, иль роще, или близ ручья,

В урочище, в удолье, на лугу,

Стремясь красавицу настичь — Каллисто,

Семелу, Антиопу, Амимону,