был ли снаружи и ключ в двери кабинета? Когда подошел Кейли, я поделился с вами моей прикидкой, и вы оба заинтересовались. Только Кейли заинтересовался чуточку излишне. Ты, полагаю, этого не заметил, но сомнений тут нет.

— Черт подери!

— Конечно, это ничего не доказывало. И, в сущности, ключи ничего не доказывали, поскольку с какой бы стороны двери ни находились другие ключи, Марк ведь мог иногда запираться изнутри в своей комнате. Но я всячески преувеличил, притворился, будто это имеет колоссальную важность и абсолютно меняет дело. И, как следует встревожив Кейли, я сообщил ему, что ближайшие час-два нас в доме не будет и он останется там один, чтобы сделать то, что сочтет нужным по этому поводу. И, как я и ожидал, устоять он не сумел. Он переместил ключи и выдал себя с головой.

— Но ключ библиотеки все еще снаружи. Почему он его оставил?

— Потому, что он умный дьявол. Во-первых, инспектор уже побывал в библиотеке и мог ключ заметить. А во-вторых… — Энтони заколебался.

— Так что? — сказал Билл, не дождавшись, чтобы он продолжил.

— Это только догадка. Но, думаю, Кейли страшно разволновался из-за вопроса о ключах. Внезапно осознал, что был небрежен, а времени обмозговывать у него не было. И потому предпочел уклониться от прямого ответа, был ключ снаружи или внутри. Решил оставить его неясным. Так было безопаснее всего.

— Понимаю, — сказал Билл медленно.

Но думал он о другом. Внезапно он задумался о Кейли. Кейли был самым обычным человеком — как и он сам. Билл иногда перешучивался с ним, но не то чтобы Кейли был так уж склонен шутить. Билл помогал ему с колбасками, играл с ним в теннис, занимал у него табак, одолжил ему клюшку… а теперь Энтони говорит, что он… Кто? Ну, во всяком случае, не самый обычный человек. Человек с тайной. Может быть… убийца. Нет, не убийца, только не Кейли. Это, во всяком случае, полная чушь. Да они же играли вместе в теннис!

— Ну, Ватсон, — внезапно сказал Энтони, — пора вам высказаться.

— Послушай, Тони, ты, действительно, так полагаешь?

— Что полагаю?

— Про Кейли.

— Я полагаю только то, что сказал, Билл. Ничего сверх.

— Ну, так к чему это сводится?

— Просто, что Роберт Эблетт умер в кабинете в тот день, и Кейли совершенно точно знает, как он умер. И все. Из этого не следует, что Кейли его убил.

— Нет. Конечно, нет. — Билл испустил вздох облегчения. — Он просто прикрывает Марка, а?

— Не знаю.

— Но ведь это простейшее объяснение, разве нет?

— Простейшее, если ты друг Кейли и хочешь, чтобы он легко отделался. Но я-то нет, ты знаешь.

— Но чем простое плохо?

— Ну, так дай его, и затем я берусь дать тебе еще более простое. Валяй. Только помни: вначале ключ снаружи двери.

— Да. Ну, я не против. Марк идет увидеть брата, и они ссорятся, и так далее, точно в соответствии со словами Кейли. Кейли слышит выстрел и, чтобы дать Марку время скрыться, запирает дверь, ключ кладет себе в карман, притворяется, будто Марк запер дверь изнутри и что он не может войти. Ну, что скажешь?

— Безнадежно, Ватсон. Безнадежно.

— Почему?

— Откуда Кейли знает, что это Марк застрелил Роберта, а не наоборот?

— О! — сказал Билл, заметно ошарашенный. — Да. — Он призадумался. — Хорошо. Скажем, Кейли сперва вошел в кабинет и увидел Роберта на полу.

— Ну?

— Ну, вот.

— И что он говорит Марку? Что погода прекрасная и не одолжить ли ему носовой платок? Или спрашивает его, что произошло?

— Ну, естественно, я полагаю, он спрашивает его, что произошло, — неохотно признал Билл.

— И что говорит Марк?

— Объясняет, что револьвер случайно выстрелил во время схватки.

— После чего Кейли прикрывает его… как именно, Билл? Подбодряя его на, черт подери, на глупейший поступок, какой только может совершить человек — сбежать и тем признаться?

— Нет, это же безнадежно, так? — Билл снова призадумался. — Ну, — сказал он неохотно, — предположим, Марк признался, что убил брата.

— Уже лучше, Билл. Не бойся отказаться от идеи несчастного случая. Значит, твоя новая теория такова: Марк признается Кейли, что намеренно застрелил Роберта, и Кейли решает, рискуя стать клятвопреступником, помочь Марку спастись. Верно?

Билл кивнул.

— Ну, тогда я задам тебе два вопроса. Во-первых, возможно ли, как я сказал перед обедом, что какой бы то ни было человек совершит столь идиотическое убийство — убийство, так туго затягивающее веревку на его шее? Во-вторых, если уж Кейли готов ради Марка пойти на клятвопреступление — а теперь ему уже деваться некуда, — не проще ли сказать, что он был в кабинете все время и что смерть Роберта была случайной?

Билл тщательно это взвесил, а затем снова кивнул.

— Да, мое простое объяснение не лезет ни в какие ворота, — сказал он. — Теперь выкладывай свое.

Энтони ему не ответил, задумавшись над чем-то совсем другим.

— В чем дело? — властно спросил Билл.

Энтони посмотрел на него, подняв брови.

— Тебе вдруг что-то пришло в голову, — сказал Билл. — Так что?

Энтони засмеялся.

— Мой дорогой Ватсон, — сказал он, — вам не положено быть таким проницательным.

— Ну, меня тебе не провести.

— Нет… я просто задумался об этом твоем привидении, Билл. Сдается мне…

— А! Ты об этом! — Билл был глубоко разочарован. — Ну при чем тут привидение?

— Не знаю, — сказал Энтони виновато. — Я не знаю, что тут может быть при чем. Я просто задумался. Тебе не следовало приводить меня сюда, если ты не хотел, чтобы я думал о привидении. Она ведь тут явилась, верно?

— Да. — Билл был подчеркнуто лаконичен.

— Как?

— Что?

— Я сказал «как»?

— Как? А как являются привидения? Я не знаю. Являются, и все гут.

— В четырехстах или пятистах ярдах от открытого парка?

— Но ведь она должна была явиться здесь, потому что считается, что исходная — ну, леди Анна, ты понимаешь — являлась здесь.