инспектор начнет с предположения, что это крайне вероятное решение — единственно возможное, а потому будет не склонен рассматривать без предубеждения любой иной вариант. Что до остальных — Кейли, гостей, слуг, — они также были предубеждены. В пользу Марка (или, не исключено, откуда ему знать, и против Марка); в пользу или против каждого и каждой из остальных. У них уже сложились какие-то мнения на основе сказанного утром, какого рода человеком был Роберт. Никто из них не мог оценить ситуацию беспристрастно.

А вот Энтони мог. Он ничего не знал о Марке, он ничего не знал о Роберте. Он увидел мертвого человека до того, как ему объяснили, кто был этот мертвый человек. Он узнал, что произошла трагедия до того, как узнал, что кто-то исчез. Эти первые впечатления, столь жизненно важные, были порождением только конкретных обстоятельств. Они опирались на свидетельства его органов чувств, а не его эмоций или восприятие органов чувств других людей. И его положение для установления истины было куда лучше, чем у инспектора.

Возможно, думая так, Энтони был чуточку несправедлив к инспектору Берчу. Берч, бесспорно, был предрасположен поверить, что Марк застрелил своего брата. Роберта проводили в кабинет (свидетельство Одри); Марк направился к Роберту (свидетельство Кейли); между Марком и Робертом произошел разговор (свидетельство Элси); был выстрел (свидетельство всех); в кабинет вошли, и было найдено тело Роберта (свидетельства Кейли и Джиллингема). И Марк исчез. То есть очевидно, что Марк убил брата; случайно ли, как верил Кейли, или предумышленно, как словно бы следовало из показаний Элси. Искать иного решения загадки не имело смысла, раз в очевидном ни малейших огрехов не было. В то же время Берч предпочел бы сложное решение простому, потому что оно делало бы ему больше чести. «Сенсационный» арест кого-либо в доме доставил бы ему больше удовольствия, чем рутинные поиски Марка Эблетта, виновного или невиновного. Энтони было бы интересно узнать, что как раз когда он ощущал свое превосходство над предубежденным инспектором, сам инспектор с наслаждением позволил своим мыслям порыться в возможностях, связанных с мистером Джиллингемом. Случайность ли, что мистер Джиллингем появился именно тогда, когда появился? И любопытные ответы мистера Беверли при наведении справок о его друге. Продавец в табачной лавке, официант! Несомненно, странный человек мистер Джиллингем. Пожалуй, лучше будет глаз с него не спускать.

Гости попрощались с Кейли в обычной своей манере. Майор ворчливо и без обиняков: «Если я вам понадоблюсь, распоряжайтесь мной. Все, что я смогу сделать… Прощайте»; Бетти молча, сочувственно, и в ее больших глазах — все, чего сказать она не решалась; миссис Колледайн — заверяющая, что просто не находит что сказать, но явно находя в изобилии; и мисс Норрис, вложившая столько в один жест отчаяния, что неизменные слова Кейли: «Благодарю вас, благодарю», в ее случае можно было бы счесть благодарностью актрисе за доставленное развлечение.

Билл проводил их до автомобиля, попрощался (по-особому пожав руку Бетти) и присоединился к Энтони на скамье в саду.

— Странное дельце, — сказал он, садясь.

— Очень странное, Уильям.

— И ты прямо-таки вбухался в него, а?

— Прямехонько, — сказал Энтони.

— Ну, так ты тот, кто мне требуется. Сплошь слухи и тайны, а этот типус, инспектор, никак не желал придерживаться темы, когда я хотел расспросить его про это убийство или что оно такое, и задавал мне вопросы, сперва, где я с тобой познакомился, ну и про всякую такую же скучищу. Так что произошло на самом деле?

Энтони рассказал ему как мог более сжато все, что уже сообщил инспектору. Билл иногда перебивал его уместными «Господи!» и свистом.

— Послушай, ну и заварушка! Только я-то тут при чем?

— В каком смысле?

— Ну, всех спровадили, кроме меня, и этот инспектор так меня тряс, будто я все про это знаю. Почему?

Энтони улыбнулся ему.

— Ну, беспокоиться незачем, знаешь ли. Берч, естественно, хотел увидеть кого-то из вас, чтобы установить, что вы все делали весь день. А Кейли был так любезен, что подумал, раз я с тобой уже знаком, ты составишь мне компанию. И… впрочем, это все.

— Ты остановился тут, в доме? — сказал Билл, оживившись. — Молодчина. Чудеснее не бывает.

— Это примиряет тебя с отъездом… кое-кого?

Билл залился румянцем.

— Не страшно. Я ведь увижу ее на следующей неделе, — пробормотал он.

— Поздравляю! Мне понравилось, как она выглядит. И это серое платье. Приятная, утешительная женщина.

— Идиот! Это ее мать.

— А! Прошу прощения. Однако, Билл, ты сейчас нужен мне больше, чем ей на данный момент. А потому попробуй обойтись мной.

— Нет, правда? — сказал Билл, заметно польщенный. Он всегда восхищался Энтони и очень гордился, что импонирует ему.

— Да. Видишь ли, тут скоро кое-что начнется.

— Расследование и все такое прочее?

— Ну, может быть, и что-нибудь прежде… Э-эй, вот и Кейли.

Кейли шел к ним через газон, крупный, тяжелоплечий мужчина, с одним из тех сильных бритых безобразных лиц, которые невозможно назвать всего лишь некрасивыми.

— Кейли пришлось туго, — сказал Билл. — Послушай, надо мне выразить ему, как я сожалею, и все такое прочее? Звучит чертовски глупо.

— Я бы обошелся, — сказал Энтони.

Поравнявшись с ними, Кейли кивнул и на секунду остановился.

— Мы можем потесниться для вас, — сказал Билл, вставая.

— Не беспокойтесь, спасибо. Я просто пришел сказать, — сказал он, обращаясь к Энтони, — что на кухне они, понятно, выбиты из колеи, и обед будет только в половине девятого. Переодеваться, конечно, не требуется, как вам удобнее. А что насчет вашего багажа?

— Я думал, мы с Биллом прямо сейчас прогуляемся до гостиницы и займемся им.

— Автомобиль может съездить за ним, как только вернется со станции.

— Вы очень любезны, но мне в любом случае надо отправиться туда самому, запаковать и уплатить по счету. Кроме того, вечер располагает к прогулке. Если ты не против, Билл?

— Наоборот!

— Ну, если вы решите оставить чемодан там, я пошлю за ним автомобиль попозже.

— Большое спасибо.

Сказав то, что он хотел сказать, Кейли продолжал неловко стоять перед ними, будто не зная, уйти или остаться. Энтони прикидывал, хочет ли он поговорить о произошедшем днем, или как раз этой темы он предпочтет избежать. Чтобы нарушить молчание, он беззаботно спросил, уехал ли инспектор.

Кейли кивнул, затем сказал отрывисто:

— Он занимается ордером на арест Марка.

Билл сочувственно хмыкнул, а Энтони сказал, пожимая плечами:

— Ну, это же его обязанность, верно? Отсюда не следует, что… ну, это ничего не означает. Они, естественно, хотят отыскать вашего кузена, невиновен он или виновен.

— А как вы считаете, мистер Джиллингем? — спросил Кейли, пристально глядя на него.