мысли. Ограничусь лишь одним примером из раздела «Заключение»:

«Обязательное заключение отличается от случайного тем, что одной посылки достаточно для утверждения вывода. В обязательном заключении имеется лишь логическая связь между посылкой и заключением; здесь нет принципа, который дает содержание для вывода. Такое заключение проистекает из случайного заключения посредством осмысления случайного принципа как посылки. Кажется, Ч. С. Пирс первым доказал эту истину. „Обозначим посылки любого аргумента буквой Р, — говорит он, — вывод буквой С, а принцип буквой L. Если принцип в целом будет выражен как посылка, аргумент станет L и P>С. Но этот новый аргумент также должен иметь свой принцип, который можно обозначить буквой L. Далее, поскольку L и Р (предполагая, что они верны) содержат все для определения вероятной и обязательной истины С, они содержат L. Это L должно содержаться в принципе, независимо от того, выражено оно в посылке или нет. Отсюда следует, что каждый аргумент обладает как составной частью своего принципа определенным принципом, который не может быть вычленен из его принципа. Подобный термин может быть назван логическим принципом“. Согласно разъяснению Пирса ^{105}, каждый принцип заключения содержит логический принцип, посредством которого неизбежно приходишь от посылки и изначального принципа к выводу. Следовательно, любой результат в природе или в умозаключении являет собой неизбежное следствие ему предшествовавшего и процесса, который берет начало в предшествующем и завершается результатом»[163] .

Читатель может удивиться, отчего я не предложил «Феноменологию духа» Гегеля — признанный краеугольный камень для всех последующих интеллектуальных фокусов-покусов? Отчего не предложил Витгенштейна, Коржибского или Гурджиева с компанией? Почему бы и нет, в самом деле! Почему не «Философию вероятного» Файхингера? Или «Азбуку» Дэвида Дириджера? Не «Девяносто пять тезисов» Лютера или «Предисловие к Всемирной истории» сэра Уолтера Рэли? Почему не «Ареопагитику» Мильтона? Ведь это прекрасные книги. Необычайно мудрые, необычайно полезные.

Боже мой, если бы наш несчастный американский pater familias принял близко к сердцу проблему чтения в уборной, если бы серьезно задумался о наиболее эффективных средствах покончить с этой привычкой, какой он мог бы составить список книг, предназначенных для пятифутовой полки в клозете! Проявив лишь толику изобретательности, он либо отучил бы жену читать там, либо заставил бы ее поломать голову.

А если бы он был по-настоящему изобретателен, то нашел бы замену для этой вредной привычки. К примеру, он мог украсить стены «туалета», как говорят французы, картинами. Как славно, приятно, успокоительно и поучительно созерцать, отдавая свой долг природе, пусть немногочисленные, но зато истинные шедевры искусства! К сведению начинающего: Ромни^{106}, Гейнсборо, Ватто, Дали, Грант Вуд, Сутин, Брейгель Старший и братья Олбрайты. (К слову, произведения искусства не наносят вреда автономной системе.) Или, если вкусы ее лежат в другой плоскости, он мог бы оклеить стены «туалета» обложками журналов «Сетердей Ивнинг Пост» и «Тайм», ибо ничто не может быть более «бэйсик-бэйсик», если использовать язык дианетиков. Или же он мог бы в свободную минутку заняться вышиванием и изобразить разноцветными шелковыми нитками какой-нибудь необычный девиз, дабы повесить затем на уровне ее глаз, когда она занимает привычную позу в «туалете» — девиз типа «Твой дом там, где ты вешаешь свою шляпу». Поскольку в таких изречениях заключен нравственный урок, это может оказать на нее самое неожиданное воздействие. Кто знает? Быть может, она сумеет опорожнить кишечник в рекордный срок!

Здесь я считаю важным упомянуть, что НАУКА только что обнаружила терапевтический эффект Любви. Все воекресные приложения лишь об этом и толкуют. Наряду с дианетикой, летающими тарелками и кибернетикой, это, наверное, величайшее открытие нашего времени. Даже психиатры признают теперь необходимость любви, и сей факт ставит печать истины на теорию, которую не смог (кажется) доказать Иисус Христос — Светоч Мира. Матери, осознавшие сей неопровержимый факт, отныне могут без всяких проблем общаться со своими детьми и ipso facto[164] — с мужьями. Начальники тюрем вскоре выпустят всех заключенных, генералы прикажут своим солдатам бросить оружие. Золотой век ждет нас прямо за углом.

Тем не менее и невзирая на близость золотого века, людям по-прежнему приходится ежедневно навещать уборную. Они по-прежнему сталкиваются с проблемой, как с наибольшей пользой употребить проводимое там время. Проблема эта, несомненно, принадлежит к числу метафизических. Кажется, нет ничего проще и естественнее, чем полностью отдаться процессу опорожнения кишечника. Для исполнения этой функции Природа абсолютно не нуждается в нашем содействии: от нас требуется только не мешать ей. Наверное, Творец, задумывая человеческий организм, осознал, что для нас же лучше, если некоторые функции будут исполняться сами по себе: ведь совершенно очевидно, что, если бы такие жизненно важные функции, как дыхание, сон, дефекация, были доверены нам самим, многие из нас перестали бы дышать, спать и ходить в уборную. Многие люди — и далеко не все из них находятся в сумасшедшем доме — не видят смысла в том, чтобы есть, спать, дышать или испражняться. Они ставят под сомнение не только законы, управляющие вселенной, но и разумность собственного организма. Они задают эти вопросы не с целью понять, а чтобы представить абсурдным то, что выходит за пределы их ограниченных представлений. Требования тела они считают слишком большой тратой времени. Как же они расходуют свое время, эти высшие существа? Целиком посвятили себя служению человечеству? Так заняты «добрыми делами», что не желают уделить время еде, питью, сну и испражнениям? Право, было бы интересно узнать, что имеют в виду эти люди, когда говорят о «пустой трате времени».

Время, время… Я часто задавал себе вопрос, что стали бы мы делать с нашим временем, если бы мы все неожиданно получили привилегию функционировать безупречно. Как только мы задумываемся о безупречном функционировании, перед нашим умственным взором тут же возникает образ нынешнего общества. Мы тратим большую часть жизни на обличение всякого рода несовершенств: все устроено неправильно — начиная от человеческого организма и кончая общественным. Допуская возможность улучшения человеческого организма в корреляции с улучшением организма общественного, я спрашиваю: Что стали бы мы делать с нашим временем? Предположим, мы ограничимся только одним аспектом этой проблемы — чтением. Я прошу вас, попытайтесь представить, какого рода книги можно считать необходимыми или достойными того, чтобы потратить на них время. Если посмотреть на вещи под этим углом зрения, почти вся мировая литература рухнет. На мой взгляд, мы читаем в основном по следующим причинам: во-первых, чтобы уйти от самих себя; во-вторых, чтобы чувствовать себя во всеоружии в борьбе с реальными и мнимыми опасностями; в-третьих, чтобы «утереть нос» соседям или произвести на них впечатление, что, в сущности, одно и то же; в-четвертых, чтобы знать, как обстоят дела в мире; в-пятых, чтобы доставить себе удовольствие, что означает стимулировать себя к деятельности более интенсивной, более высокого порядка и к более богатому существованию. Можно добавить и другие причины, но эти пять представляются мне главными, и я перечислил в порядке возрастания их нынешней значимости — если не утратил способность верно оценивать собратьев своих по человеческому роду. Не требуется долгих размышлений, чтобы прийти к выводу, что, если быть честным с самим собой и пребывать в согласии с миром, лишь последняя причина — сейчас наименее значимая — имеет право на существование. Остальные должны исчезнуть, поскольку никакой ценности не представляют. И даже эта последняя причина в идеале не должна иметь для нас никакого значения. Ибо есть — и всегда были — редкие люди, которые перестали нуждаться в книгах. Даже в «священных». Именно таких людей мы называем просветленными и пробудившимися. Они прекрасно знают, как обстоят дела в мире. Жизнь для них — не проблема или испытание, но привилегия и благодать. Они стремятся наполнить себя не знаниями, а мудростью. Они не ведают страха, тревоги, честолюбия, зависти, алчности, ненависти или соперничества. Они вникают во все и одновременно от всего отстраняются. Они наслаждаются всем, что делают, поскольку это означает непосредственное участие. Им не нужно читать священные книги или совершать поступки, достойные святого, потому что они обладают высшей цельностью — и все для них является цельным и священным.

Как проводят свое время эти уникальные люди?

О, на этот вопрос было дано много, очень много ответов. Ответов много, потому что каждый, кто был способен задать себе этот вопрос, держал в уме совершенно определенного «уникального» человека.