на самом деле? Это за периметром такого быть не может, а тут и не такое случается. Если предположить, что ты это я, то кто же тогда я сам? Не, вот такого точно быть не может — для того, кто настолько далеко забрался от периметра, у тебя слишком ухоженное лицо. Несовпаденьице получается — бронекостюм у тебя вид имеет такой, как будто ты с собачками местными кувыркался по железной траве, а вот личико твое выглядит как после недавнего душа. Но с другой стороны, нет никаких гарантий, что ты рассказал правду. Где, к примеру, ты ствол такой же достал? Ни слова ведь не сказал, а таких Гроз на базе не было. Артемьев такую бы, может, и не взял, но мимо уж точно не прошёл бы. И нам бы по любому рассказал.

— Слушай, а вы когда на Трёху приехали, там никого не было что ли? — поинтересовался Макс.

— Ага, только мы одни. К чему ты спросил?

— Да просто странно. Неужели её так просто покинули и никого за ней приглядывать не оставили?

— Сами удивились. Даже не думали, что её просто так бросят. Хорошо ещё, что оружия оставили немного, у нас с собой ничего серьёзного и не было почти.

— Это оттуда у тебя автомат?

— Именно. Прям как твой. Что-то не так? — едва заметно напрягся двойник.

— Не, ничего особенного, — Макс решил, что будить в необычном собеседнике подозрительность может быть опасно. — Мне на Трёхе доводилось бывать, но таких автоматов я там не видел. Похожие были, но не такие.

— Мы их на командном пункте нашли, — напряжение из голоса двойника пропало так же быстро, как и появилось, — так что кто знает, может их всего несколько штук таких было и в поле их не таскали.

— Как там у классика говорилось, — поздравляю вас, гражданин, соврамши. — злорадно подумал Макс, однако озвучивать эту мысль не стал. — Не было там таких автоматов точно. Пирамида на командном пункте пустая была, как сейчас помню. Но складно поёт, зараза. Если не знать — не подкопаешься.

По обоюдному согласию решили идти до Новой Базы тоннелем, но буквально через сто метров наткнулись на обвал. То ли постарался недавний выброс, то ли тоннель не выдержал испытания временем, но этого пути больше не было. Пришлось возвращаться назад.

— Что-то с этим надо делать, — Нимов понимал, что игра зашла уже слишком далеко, — кто бы он ни был, но это всё как-то неправильно.

Макс заметил, что его попутчик немного отстал только тогда, когда сзади раздался щелчок снимаемого с предохранителя оружия.

— Не оборачивайся, — голос двойника едва заметно дрожал, — медленно положи ствол и не дёргайся.

— Доигрался, мля, — с досадой подумалось Максу, — помог, называется, ближнему своему. Сейчас он тебя тихонечко пристрелит, оттащит тело в ближаюшую жарку, а позже будет жить с твоим лицом, но этого никто не узнает. Хлопнуть надо было его сразу, ну а теперь поздно уже.

— Кто ты?

— В смысле?

— В прямом. Хотя можешь не отвечать, я и так знаю. Ты — моя копия, — двойника несло. — Когда ты менял кассету в моём мед. модуле, я сумел рассмотреть номер на твоём автомате. Он тот же, что и на моём. Повреждения твоего бронекостюма совпадают с повреждениями моего. Но не это главное — твоё лицо, хоть и изуродовано Аномальными, мне…

Вокруг Макса появился тусклый ореол аномальной защиты и одновременно с этим двойник выстрелил. Экран компа брызнул стеклом, руку резко дёрнуло, а в следующий момент автомат двойника щёлкнул осечкой. Лучшего сигнала к действию быть не могло.

Нимов шёл на севере сквозь лес какой-то звериной тропой. Какое бы животное её не проложило, но Макс был ему признателен — тропинка явно огибала аномалии, хотя и не вселяла уверенности в их полном отсутствии. На всякий случай к ремню на поясе было привязано несколько сложенных один в один пакетов с камнями, которые Нимов набрал с насыпи, уходя от тоннеля, где он оставил своего двойника. Левая рука висела плетью, а автомат почти волочился по земле.

Там, в тоннеле, когда двойник уже был готов его пристрелить (а Макс не столько чувствовал, сколько именно знал, что этим всё закончится), Нимов вспомнил про возможности своего компа и не придумал ничего лучше, как включить аномальную защиту. Он не надеялся на то, что ей удастся полностью остановить бронебойную пулю, но был уверен, что погасить её скорость защита сможет. Отчасти это сработало, но заплаченная цена, по меркам Аномальных Территорий, оказалась немаленькой.

Теперь же он просто шёл. Шёл, судя по всему, на север, совершенно не представляя, куда его выведет эта звериная тропа. На комп полагаться уже не приходилось — жизнь устройства, служившего верой и правдой, бывшего другом и помощником в сложных ситуациях, была остановлена тяжёлой пулей из оружия двойника. Само того не зная, устройство спасло своему хозяину жизнь — рефлекторно стремясь защититься от выстрела, Макс попытался закрыться рукой, на которой был комп. Это у него получилось, но теперь устройство было безоговорочно мертво — судя по тому, что оно не отвечало на попытки связи посредством силы мысли, как эту процедуру Макс решил называть для простоты, повреждениями экрана дело не ограничилось. Руку, на которой был комп, саднило, и Нимов не хотел даже думать о том, что будет, когда действие обезболивающего закончится.

Хоть двойник (а Макс уже начал сомневаться, что двойником был не он сам) и раскусил своего «оригинала», но не учёл аспекта, что этому «оригиналу» могут быть присущи некоторые особенности, несвойственные простым людям. Нимов не стал хватать брошенный автомат и, не задумываясь, кинулся в рукопашную. В считанные доли секунды автомат двойника был вырван у того из рук, а сам двойник, охнув, оказался вмят в стену тоннеля ударом нечеловеческой силы. В теле двойника что-то хрустнуло, он обмяк и корчась сполз на землю. Проснувшийся в Максе зверь требовал разорвать наглую жертву (именно жертву, а не врага) в клочья, но Нимов этого делать не стал, рассудив, что тому и так уже достаточно. Максу было сложно поверить в произошедшее — если раньше он мог списать подобную реакцию на действие стимуляторов, то теперь, зная, что медицинский модуль компа также мёртв, как и всё устройство, он боялся задуматься о том, что дало ему такую скорость и силу. Стараясь отогнать очевидную мысль о мутации, Нимов судорожно пытался найти хоть какие-то зацепки, но их почему-то не находилось. Двойник, с бледным лицом и закатившимися глазами, корчился на земле, из его рта вытекал небольшой кровавый ручеёк, Макс же стоял над ним, и на лице его не было ни одного признака бури, охватившей сознание. Спустя некоторое время двойник затих, взгляд его остекленел, а лицо приобрело каменный оттенок. Макс развернулся и направился к выходу из злосчастного тоннеля. Когда же проступила боль в руке, Нимов нашарил в одном из боковых карманов бронекостюма аптечку, предназначавшуюся для самых экстренных случаев, и вколол себе обезболивающее. Боль почти ушла, но он знал, что её возвращение является лишь вопросом времени.

— А что если он не врал? — запоздало размышлял обо всём произошедшем Нимов. — Что если это очередные выкрутасы Аномальных? Параллельные, мать их, пространства, например? Что есть, к примеру, ещё одна реальность с ещё одними Аномальными Территориями и ещё одним Максом Нимовом, который по своему скудоумию умудрился вляпаться в похожее приключение. Ведь можно же было всё это обсудить, не прибегая к оружию, а теперь-то что? А теперь всё. Мервецы, хоть и восстают порой в этом месте, но разговорчивостью не отличаются.

Зрение странным образом преображалось. Цвета поблекли, на земле тут и там появились белые пятна. Внутренний голос подсказывал, что подходить к ним почему-то не стоит.

— Нда, после такого и правда можно поверить в то, что где-то в здании старой разрушенной АЭС стоит кусок камня, исполняющий желания. Дыма без огня не бывают, откуда-то же эти сказки берутся. А что? Предположим, что этот миф имеет под собой реальные основания. И что бы ты тогда загадал? Все деньги мира? Не, слишком мелко. Даже не мелко, не интересно, скорее. Вечную жизнь? Зачем? Ни что не вечно под луной. Знание обо всём? Тоже не интересно: многие знания — многие печали. Власть над миром, самая красивая девушка и прочие материальные блага отправляются по тому же адресу, а вот поговорить со своим двойником…тьфу. С каким двойником — с самим собой. С тем самым собой, не изгаженным этим местом, не изуродованным химией и аномальщиной. Зачем этот дурак нажал на курок, зачем он вообще поднял ствол? Испугался, понятное дело. Можно подумать, что ты сам, оказавшись на его месте, не испугался бы. И если бы у него получилось задуманное, то вероятно он точно так же сейчас рефлексировал