– Маменька, давай мы тебя с Парашкой до дворца довезем, а сами с Анюткой в обрат поедем, – сказала Катеринка.

– Куда в обрат?

– А на ассамблею туда.

– Как же вы возвернетесь, когда сказано, что уехали?

– Так и скажем, что вас отвозили. Федор Матвеич рад будет нам.

Немного подумала мать, – может, и правда зазря девок… дочерей от тамошнего веселья оторвала, пускай бы средь людей красовались. Герцогини, чать! И к тому же в столицу приехали.

Не стала перечить и, вылезая с Парашкой у самого Летнего дворца, сказала кучеру:

– В обрат царевен вези и жди там, покуда они нагуляются.

– Прощевай, маменька. Спокойного сна тебе, – пожелала ей Катеринка.

Повернул кучер лошадь, в обрат поехали.

И без того было темное небо, а тут еще черная туча надвинулась – доподлинно стало ни зги не видать, и ни тебе земного огонечка нигде, ни небесного светлячка. Его величество государь обещает вскорости кое-где столбы с фонарями поставить, но еще срок к тому не пришел. В зимнее время от снега хоть малость отсвечивает, весной да летом ночи короткие и даже почти совсем темноты не бывает, а вот в такую черноосеннюю пору – беда из бед. Только и стерегись, как бы не перепрокинуться либо мимо мостика колесом в речную воду не угодить. Мья-река на пути.

Не так далеко от Летнего царского дворца до Адмиралтейства, но половины пути еще не проехали. Шагом, точно слепая, лошадь идет. Только миновали Царицын луг и начали ковылять по буерачному бездорожью, сбившись с наезженной колеи, да либо на пень либо на большой камень колесом карета наехала. Ни туда ни сюда.

– Н-но, шалава!.. – хлестнул кучер лошадь. – Куда тебя лешак затащил?.. Н-но!..

Поднатужившись, лошадь рванула с места, – герцогини-царевны едва не попадали, а под каретой что-то хрустнуло, хряпнуло, и она, словно припав на коленки, передом осела к земле.

– Матерь родная!.. Ахтися… Должно, ось обломилась, – ахнул кучер.

Должно… Анна хотела напуститься на него с отменной руганью, да Катеринка опередила ее, разразившись заливистым смехом. Развеселилась, обрадовалась, что, ткнувшись в стенку кареты, чуть было нос себе не расквасила.

Не разглядеть, на что наткнулась карета, да и не к чему было о том дознаваться, все равно ничем не поможешь.

– Вахлак скудоумный! – обругала кучера Анна. – Сиди теперь тут…

– Чего ж сидеть, пойдем пешком, – сказала Катеринка. – Не так далече осталось.

Анна озлобленно плюнула в сторону кучера, и они, герцогини, пошли.

Через минуту-другую глаза в темноте пригляделись и хотя с трудом, но можно было различить, что под ногами. Катеринка вовремя сумела лужицу обойти И ноги не промочила. Черная туча на сторону отвалилась, и в небесной выси заискрилась звездочка. Вспомнила Катеринка приключение, свершившееся с их каретой, и зашлась в безудержном смехе. Анна хотела было на нее рассердиться, то тоже прыснула, и обе они посмеялись.

– Ишь, какие веселые! – послышался им чей-то голос.

– С такими навряд заскучаешь, – добавил, другой.

– Ну-кось, какие они?..

Заслышав приближающиеся шаги, Катеринка с Анной насторожилась. Подошли двое. То ли партия, то ли мужики – не понять.

– Вон они какие гулены! – словно определяя, какие они, подошедший начал ощупывать Анну.

– Не замай, – ударила она его по руке.

– Как так не замать?.. А почто гулять вышли в ночь? – насмешливо проговорил мужик и обратился к своему приятелю: – Глянь, иные шлюшки со своей рогожкою ходят, а эти в платы закутались.

– Мы вам не шлюшки, – разгневанно заявила Анна.

– А кто ж вы такие?

– Герцогини, вот кто.

– Кто?.. Герец… Герцоги?.. Ври больше, – засмеялся один. – Такая еще у меня не была.

– Смерд ты поганый! – выкрикнула Анна.

А смерд, угрожающе, ей:

– Поверещи еще… Как сучонку во Мье утоплю.

– Анна, пойдем, – потянула Катеринка сестру за рукав.

– Куда потянула?.. Не тронь ее. Лучше скажи, чтоб не рыпалась, а то обе воды нахлебаетесь.

– Погоди-кось… – подошел к мужику его приятель и тихо сказал: – Похоже, взаправду из знатных они. Вон на них шали какие. Ну, как следом стража… Уйдем от греха… – и отвел дружка, что-то еще говоря ему.