эльф, но девушка оборвала его.

– Помолчи, – цыкнула она и задумалась.

Мы все затихли, стараясь не вспугнуть те светлые мысли, которые, возможно, могли появиться в голове Сарасвати. Лично мне было абсолютно ясно, что девица что-то замышляет. Иначе почему сразу не выставила нас вон и не отказала в помощи? Я понимал, что у нас еще есть шанс добиться ее расположения, а вот у моих спутников в глазах читалась обреченность. Даже неунывающий Жомов выглядел так, будто его в последний момент сняли с огневого рубежа, так и не дав участвовать в соревновании. Я ободряюще ткнулся носом в коленку Рабиновича. Он, гад, на это даже внимания не обратил! А через секунду Сарасвати мои предположения подтвердила.

– Ладно, я вам помогу, – произнесла она и, прерывая начинающийся поток благодарностей, вскинула вверх руку. – Но не просто так! Услуга за услугу. Вы должны для меня кое-что сделать…

– Стерва. Ох и стерва! Мать ее гоблинам на шашлык. Убил бы эту мегеру, если бы не был таким милосердным, – вопил Лориэль, барражируя от головы к хвосту Дакши.

– А по-моему, вполне милая девушка, – не согласился с ним Попов. Эльф оторопел.

– Это Сарасвати-то милая?! – истошно завопил он прямо в ухо криминалисту, заставив его отшатнуться. – Да ты думаешь, что говоришь, боров толстопузый? Это после того, что она сделала, ты ее милой называешь? Может, и в жены ее возьмешь? А, козел, мать твою?..

– А если и возьму, тебя спрашивать не буду. Понял, пискун мухоголовый? – рявкнул в ответ Андрей, отбросив Лориэля децибелами своего рыка метров на пять в сторону от курса следования экспедиции.

– Извините, что вмешиваюсь, но я не понимаю, зачем привлекать обезьян истошными воплями, – прогундосил слон. – Все-таки Брахма с любым зверем в своих владениях общаться может и, как только вернется, будет в курсе ваших пререканий. Хотя я и не понимаю, зачем ему это может понадобиться…

– Ты чего лезешь? Чего лезешь в чужой разговор? Тебя кто вмешиваться просил, а, демагог- переросток?! – завизжал маленький скандалист, зависая прямо перед правым глазом Дакши. Слон спокойно посмотрел на него.

– Никто не просил. Сам вмешиваюсь, потому что хочу помочь, – ответил он. – Хотя и не знаю, зачем мне это надо.

Лориэль, которого миролюбие в ответ на его выпады всегда выбивало из колеи, сник и опустился на темечко Дакши. При этом вид у эльфа был таким расстроенным, что даже Попов, еще минуту назад готовый растерзать маленького хама на полторы тысячи Лориэльчиков, даже если для этого потребуется микроскоп, пожалел эльфа. Вот только причину его недавнего буйного состояния никто не понимал.

– Слушай, Лориэль, может быть, расскажешь нам, что ты так на Сарасвати взъелся? – полюбопытствовал Рабинович.

– Иногда я просто жутко завидую вашему невежеству и идиотизму, – буркнул эльф, но причину вспышки буйной ярости все-таки товарищам по несчастью поведал…

Когда после просьбы о помощи Сарасвати начала строить из себя строгую ревнительницу законов, Лориэль посчитал это обычным для женщин способом набить себе цену, придать значимость своему поступку и усилить ощущение благодарности, которое просто обязано немедленно возникнуть у просителей. Он даже улыбнулся своей догадливости, едва богиня согласилась помочь. Но после того, как та изложила свои условия, был готов вырвать не только волосы на собственной голове, но и крылья из спины, ногти из пальцев и… Впрочем, чего он там еще вырывать собрался, уточнять эльф не стал.

Ментам просьба Сарасвати ни странной, ни пугающей не показалась. Они всего-навсего должны были прогуляться к одной старушке и попросить у нее две слезинки. По одной из каждого глаза. Ну и что тут сложного? Старушки любят поплакать. Всего-то и делов, что рассказать старушке душещипательную историю да собрать во флакончики, данные Сарасвати, слезинки с ее глаз. С чего тут волноваться?.. Лориэль пояснил.

«Старушку» звали Рудра. Кавычки не означают, что она была молода и прекрасна собой. Напротив, Рудра почти так же стара, как мир. Вот только на милую бабушку, слезно умиляющуюся при виде шалящих внучат, похожа она была едва ли. Когда-то Брахма породил ее как воплощение собственного гнева, и являлась «милая старушка» не чем иным, как злобным демоном, готовым растерзать всех и вся, кто и что придется ей не по нраву.

Лориэль не знал всех подробностей, но слышал, что Брахма, устыдившись собственного создания, усмирил Рудру и отправил ее в бессрочную ссылку куда-то в мир, мало похожий на Эдем. Маленький любитель авантюр предпочитал туда не соваться и вообще во время своих визитов во вселенную индусских богов старался держаться подальше от всяких чудовищ, созданных больной фантазией обитателей этого пантеона. Точно так же он поступил бы и теперь, но Сарасвати была непреклонна. Она требовала две слезинки Рудры. Ни меньше, ни больше! А как добыть слезинки этой очаровательной особы, эльф представить не мог.

– Да я ей, блин, на ногу берцом наступлю, и все дела! Заревет как миленькая, – попытался пошутить Ваня Жомов, но за эту выходку Лориэль его чуть с погонами не съел.

– Вы не понимаете! – вопил он. – Это в вашем мире индусские боги – просто миф и ничего более. Здесь они хозяева и необычайно сильны. Стоит нам только сунуться во владения Рудры, как от нас мокрого пятна не останется.

– Ну, от тебя – может быть, – отрезал обиженный отсутствием чувства юмора у эльфа омоновец. – А мы еще посмотрим, кто кого на британский флаг рвать будет…

– Подожди, Иван, – осадил его Рабинович и посмотрел на Лориэля. – У тебя есть другие предложения, как нам отсюда выбраться?

– А вы что, предпочитаете всю жизнь здесь прожить, горя не зная, или завтра же героически помереть, выполняя прихоть взбалмошной бабы? – парировал эльф.

Судя по всему, вопрос был риторическим, не требующим ответа. Умирать, конечно, никто из российских блюстителей правопорядка не хотел. Да вот только и жизнь в этом мире не казалась им радужной. Жомов без своего родного ОМОНа зачахнет через пару месяцев. Попов засохнет от тоски по маминому борщу, любимым рыбкам и воскресным визитам в кафетерий с самыми лучшими на свете пирожными. Сеня, с его антипатией к индийским красавицам, и недели в этом мире не протянет, ну а про Горыныча и вовсе говорить не стоит.

– Так, вы давайте тут демагогию не разводите! Сами меня сюда затащили, вот теперь и делайте все, чтобы обратно вернуть, – заявил он. – И вообще, я к ма-аме-е хочу-у-у!

– Не реви, – осадил его кинолог.

– Я и не реву, – шмыгнул всеми тремя носами Ахтармерз.

– Ну вот и не реви, – открыл в себе новую грань педагогического таланта Семен.

– И не реву! – настаивал трехглавый третьеклассник, приближаясь к истерике.

– Тихо вы! – рявкнул на обоих Попов. Горыныч с Рабиновичем оторопело уставились на него. – Чапай думать будет, – и, не обращая внимания на удивленные взгляды, повернулся к эльфу. – Лориэлюшка, лапочка, ты же у нас знаток этого мира. Придумай что-нибудь!

Смутить маленького нахала всегда было трудно, а дважды смущенным в течение столь короткого периода времени его не видел никто! Наверное, в любой другой ситуации менты бы просто расплылись от счастья, но сейчас им было не до смеха, и уж меньше всего хотелось издеваться над эльфом, от знаний которого зависело их ближайшее и дальнейшее будущее. И не из-за боязни, что Лориэль смотается и бросит их одних, а потому, что знали простую вещь. Если в команде нет сплоченности, справиться даже с задержанием малолетнего хулигана будет невозможно. Вот и молчали, пока Лориэль обводил всех пытливым взглядом, ожидая подвоха. Не дождался.

– Ну, мы можем отыскать пропавших дэвов, – начал перечислять эльф. – Или попытаемся убить Кали, надеясь, что заклятие спадет само собой. Или…

– Или перережем себе вены, – ехидно продолжил за него Рабинович. – Что-нибудь поновей есть в ассортименте?

– Сам предлагай, раз такой умный, дятел, мать твою… – обиделся Лориэль.