— Полшестого. И обещаю угостить тебя кое-чем повкусней, чем чипсы с укропом и вишневое мороженое. Так что не вздумай надевать джинсы.

— Или шорты?

— Если хочешь, чтобы мы выбрались из твоего дома, не делай этого.

Он снова поцеловал ее, но вполне скромно, что только раззадорило Брайди. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя сквозь джинсы его возбужденность. Но на этот раз это ее не испугало, а, напротив, привело в неописуемый восторг. Прижавшись грудью к его груди, она поцеловала его в ответ.

На этот раз отстранился Падди.

— Не можем же мы здесь заниматься любовью. Во всяком случае, не здесь и не сейчас… Ты заслуживаешь большего. Если мы ляжем с тобой в постель, я бы не хотел любить тебя второпях и думая о Крис.

Брайди спохватилась, что она совсем забыла о Крис. На нее будто ушат холодной воды вылили.

— А если мы будем любить друг друга, а Крис будет меня ненавидеть, что нам делать?

— Не знаю, — проговорил Падди. — У меня сердце кровью обливается при мысли о том, что у вас с Крис нелады. Если бы знать, чем горю помочь. Чтобы между нами всеми был мир.

На него смотреть было больно. Сегодня она поняла, что важная часть личности Падди была подавлена в его браке. Свою тягу к риску он удовлетворял в поездках в дальние страны. А как насчет его страстности? Неужели и ее Маргарет сумела обуздать? Тихая размеренная жизнь и брачная постель — это, по мнению Брайди, не лучшие спутники жизни. Похоже, ради жены Падди усмирял и свои сексуальные потребности.

Сумеет ли она, Брайди, раскрепостить Падди и вернуть его самому себе?

— Ты когда-нибудь изменял Пегги? — спросила она и тут же спохватилась. — Это, разумеется, не мое дело. Прости за глупость.

— Конечно нет. Брайди, милая, я же в некотором смысле ужасно старомодный парень. Я всерьез относился к брачным обетам.

Она сразу же поверила ему.

— Я согласна с тобой, Падди, не все сразу. Начнем с первого. Свидание. Сейчас у нас на повестке дня завтрашний вечер. И все. Итак, на какой фильм пойдем?

— Я завтра захвачу газету.

Она одарила его лучезарной улыбкой.

— А теперь мне лучше уйти. Я и так получила все, что хотела.

Падди протянул было руку, чтобы приласкать ее, но спохватился.

— Ты уверена?

— Ну, может, не все, — протянула она. — Но хорошего понемножку. Так и знай. А теперь, не проводишь ли меня до машины? Я ее оставила на дороге.

— Брайди, дорогая, речь идет не просто о сексе. Теперь я это точно знаю, — горячо проговорил Падди.

Брайди широко раскрыла глаза.

— А ты еще будешь говорить о моей непредсказуемости.

— Это все, что тебя мучает?

Он честен, с болью в сердце подумала Брайди, и умеет это показать. Он заслуживает взаимности.

— Нет, — ответила она. — Если бы дело было только в сексе, я бы и наполовину так не боялась.

— Вы мне нравитесь, Бриджет Малколм, — учтиво сказал Падди, оглядываясь в поисках тенниски. Найдя, он натянул ее с видом человека, плохо соображающего, что делает. — Можно пойти здесь. — Он взял ее за руку, и они пошли по дорожке. Когда они добрались до машины, Падди пробормотал: — Надеюсь, эта развалюха не подведет. — Он поцеловал ее в щеку и стоял, глядя, как она садится за руль.

— Не подведет. Спокойной ночи, Падди, — сказала на прощание Брайди и двинулась с места, долго еще видя в зеркало заднего обзора высокого мужчину с поднятой рукой.

Когда она доехала до развилки, Падди скрылся из виду. В голове у Брайди всплыла навязчивая мысль: это называют любовью? Эту будоражащую смесь возбуждения и узнавания, настоянную на пьянящем желании, которое ничем не усмирить? Это она?

Откуда ей знать? Она еще никого не любила.

Одну вещь она, правда, знает. Вернее, две. Ее сейчас не тянет в недоступные горы. И она не чувствует одиночества.

По дороге домой Брайди сделала крюк и заехала в большой торговый центр в Ричстоуне, между Стилбеем и Портлендом. На этот раз она знала, что ей надо.

С тихим и спокойным существованием это не имело ничего общего. Хотя как знать?..

Брайди проснулась утром в среду, четко зная, что ей делать. Вскочив с постели, она час провозилась на кухне. Затем поехала на работу на машине, а не пешком, как обычно. В обеденный перерыв заехала в продовольственный магазин. Ровно полчетвертого она вышла из школы и поехала прямиком домой и еще час провела на кухне и лишь затем отправилась в спальню и достала из стенного шкафа приготовленную одежду.

Когда раздался звонок в дверь, она заканчивала макияж. Бросив взгляд в зеркало, она побежала открывать.

Падди смотрелся королем в своем легком сером костюме, бледно-голубой рубашке и шелковом галстуке. Волосы у него были аккуратно причесаны. В руках он держал букет темно-красных роз. С порога он изрек с очаровательной улыбкой:

— Сексу бой, дорогу розам! К тому же эти розы напоминают мне твои рыжие волосы.

— Темно-красные, — поправила Брайди. — Но они прелесть, спасибо, Падди.

Он бросил на нее взгляд.

— Я слишком рано? Ты еще не оделась?

Брайди не заговорила, а затараторила, потому что, когда Падди оказался здесь во плоти, она вдруг смутилась, испугавшись, что ее затея слишком сумасбродная.

— Пару лет назад я разок-другой ходила на курсы кройки и шитья, но поняла, что мне легче остаться один на один с питоном, чем с машинкой Зингера. А это плод, так сказать, мимолетной любви, поскольку трудно испортить то, что состоит всего из двух швов и может висеть свободно.

На ней было длинное свободно свисающее платье с крупным рисунком из коричневых и желтых диких орхидей. Рукава были тоже широкими и свободными, а горловина, хоть и не идеально скроенная, потому что она не совладала с косой бейкой, обнажала шею до самого изгиба, где она переходит в плечи. Золотые обручи в ушах ловили свет; волосы ниспадали сплошной вьющейся массой.

Падди кашлянул, пытаясь соблюдать дистанцию между ними.

— С твоими пурпурными ногтями на ногах это полный отпад, — произнес он. — У нас уйма времени. Вечерние сеансы, как правило, начинаются после девяти. У меня в машине газета. Просмотришь по дороге.

Еле шевеля пересохшим языком, Брайди спросила:

— Ты заказал столик?

Падди кивнул.

— У Брайтона, это около гавани.

Брайди решила, что пора брать инициативу в свои руки или пустить все на самотек и ни о чем не думать.

Что она за женщина? Уж во всяком случае, не из тех гусынь, которые боятся, как бы чего не вышло.

— Мне надо позвонить, — сказала она, беря телефонную книгу с полки и отыскивая номер ресторана