посещал? Их с Шарлоттой два года обучала гувернантка, но потом отец счел это роскошью и отказался от ее услуг.

— Могу я узнать, где вы получили образование?

— Сент-Эндрюс, — ответил Джек, не отрываясь от книги. — Да, еще Кембридж, — прибавил он, словно вспомнив.

Значит, Джек получил образование в лучших учебных заведениях Шотландии и Англии.

— А когда были ребенком?

— Домашние учителя. Почему ты спрашиваешь?

— Из любопытства. — Она представила себе одинокого мальчика в детской замка Ламборн. — У вас есть сестры, братья?

— Сестра Фиона.

— Где она?

— Не могу сказать. Была в Лондоне, но когда я видел ее последний раз… — Он покачал головой. — Не знаю.

— А ваши родители?

— Они умерли.

Сестру потерял, родители умерли. Ей стало немного жаль его. Разумеется, у горцев и на этот счет есть поговорка: одинокому человеку не за что умирать.

— Что они были за люди?

Джек оценивающе взглянул на нее:

— Мать умерла, когда мне было семнадцать, а Фионе тринадцать лет. Отец… умер год спустя.

Казалось, воспоминание причиняет ему боль.

— О, мне очень жаль.

— Не стоит, — ответил Джек, возвращаясь к книге. — Он не был счастливым человеком, и ему доставляло удовольствие делать несчастливыми окружающих.

Помолчав, Лиззи почти робко спросила:

— Извините, сколько вам лет?

Вопрос заставил его поднять голову, и он е любопытством посмотрел на нее:

— Я провел на этой земле тридцать лет. А ты?

— Двадцать три, — пробормотала она.

— Двадцать три, — повторил он. — Думаю, твоему рыцарю самое время попросить твоей руки.

Лиззи хотела сделать замечание насчет его оскорбительной грубости, но эта мысль покинула ее, когда она увидела, как волосы Джека, зачесанные назад, вьются над воротником. Он красивый мужчина, этого нельзя отрицать… Да, сейчас он выглядит более неухоженным, чем в первый вечер, когда они стояли на помосте в замке Бил. Она старалась представить его на празднике Сретения Господня, который там ежегодно отмечали. Лиззи помнила торжества в замке, процессию детей, несущих свечи, потом сладости для них, виски для взрослых и деревенские танцы. Джека невозможно было представить в подобной обстановке.

Всякий раз, глядя на него, Лиззи вспоминала тот поцелуй и удивлялась, что не растаял лед, не случилось наводнения, так он был горяч. И каким, бы мог стать, этот жар, если бы…

Он вдруг поднял голову и, поймав ее взгляд, понимающе улыбнулся:

— Тут записан весь домашний скот? — Лиззи молча кивнула. — Тогда жаль.

— Почему? — с беспокойством спросила она. — Что вы обнаружили?

— Обнаружил я, что выбор не такой уж большой, — вздохнул Джек. — На твоем месте я бы подумал о продаже коровы.

— Продать корову? Вы с ума сошли?

— Ты что, настолько привязана к своим коровам? Продай одну и получишь больше, чем требуется для погашения долга, возможно, кое-что даже останется.

— Да, но как же молоко и масло?

— Твоим домочадцам вполне хватит молока одной коровы, если разумно его использовать. А жить можно и без масла. Бог знает, когда я пробовал его в последний раз, — опять вздохнул Джек. — Похоже, другого пути нет. И это выгодно экономически, — самодовольно прибавил он.

— Неужели? — спросила Лиззи.

Видимо, он считает ее совсем тупой.

Джек неправильно истолковал ее кислый тон.

— Расходы у тебя превышают доходы, — терпеливо сказал он, как будто объяснял это ребенку.

— А я и не заметила.

— Ты должна уменьшить свои запросы, пока ищешь способы увеличения доходов.

— Благодарю. — Обойдя стол, она резко захлопнула книгу. — Я знаю, что наши расходы превышают доходы, лорд Профессор. Но мы не можем продать корову.

— А я думаю, можешь.

— Вы не знаете Торнтри! Не понимаете, как оно функционирует!

— Оно функционирует совершенно так же, как любое поместье, не дающее прибыли. То есть в долг! Лиззи, скажи мне вот что. Карсон приехал с севера?

Неожиданный вопрос поставил ее в тупик. Какое отношение это имеет к коровам?

— Да, он приехал с севера, — подтвердил свою мысль Джек. — Где тут север?

— Не знаю. Вряд ли к северу от нас есть нечто достойное внимания.

— Ничего?

— Ничего. Я отваживаюсь заходить на несколько миль к северу в поисках ягод и орехов, но, уверяю вас, там одни холмы и скалы, непригодные для обитания или корма для скота. И при чем здесь продажа коровы?

— Что? Ах да, корова, — рассеянно произнес Джек и посмотрел в окно.

— О чем вы думаете? Как сбежать на север?

— У Карсона есть причина, чтобы не допустить твоего замужества и держать тебя здесь в бедности.

— А вы только сейчас до этого додумались?

— И я думаю, ответ лежит на севере, — прибавил Джек, глядя на нее.

— Лишь, потому, что Карсон приехал с севера? — недоверчиво спросила она, взяла книгу и прижала ее к груди. — А вы не думаете, что он мог поехать на верховую прогулку? Или на охоту?

— Погода вряд ли подходит сегодня для прогулки верхом. И на охоту не ездят посреди дня. Более того, ты видела, какие у него грязные сапоги, значит, он долго ходил пешком.

Лиззи засмеялась:

— Конечно, сапоги у него в грязи, Джек. Последнее время идут дожди.

— Смейся, если хочешь, — нахмурился Джек, — но в Торнтри есть нечто такое, что Карсона очень интересует. А его неприязнь к фамилии Гордон еще не причина, чтобы разлучать тебя с этим парнем. И у меня есть большое подозрение, что ответ лежит на севере.

— Ну и что мне делать? Отправиться на север за ответом?

Джек улыбнулся, встал из-за стола и посмотрел на ее губы.

— Я не жду, что ты отправишься на север. По крайней мере без меня.

Лиззи знала, что должна отойти, чем-то отвлечь его, чтоб он не смотрел на нее таким взглядом. Но даже попытки не сделала.

— Это все? — спросила она, едва дыша. — Продать корову и ехать на север?

Его взгляд опустился к декольте, рука скользнула к шее, большой палец лег на впадинку горла. Лиззи молча отругала себя за поднимающийся внутри жар, за неистовое биение сердца.

— Не все, — ответил Джек, лаская ее кожу. — Но все на данный момент.

Она сделала вдох. Он смотрел так нежно и… и… улыбался.

— Я… послала за мистером Гордоном, — нерешительно произнесла она.

— Прекрасно.

Его улыбка слегка потускнела, он убрал руку и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.