Об этом даже думать было нелегко, и она покачала головой:
– Я не знаю.
Его улыбка увяла.
– Что ж… я надеюсь, скоро?
– Как только смогу. У нас с Лукасом слишком давние отношения. Я не могу просто подойти к нему и объявить, что все кончилось.
– А более простого способа нет? – спросил Джек.
– Нет… – Одри разомкнула объятия. – У меня впереди репетиция и шоу, и я слишком долго пробыла с Лукасом, и он всегда был добр ко мне. Он заслуживает большего, чем «увидимся позже».
Джек отвернулся. Выражение его лица изменилось, в нем появилось сомнение.
– Но я собираюсь с ним расстаться, – попыталась заверить его Одри.
Джек посмотрел на нее.
– Надеюсь. Потому что я хочу быть с тобой, Одри, – серьезно произнес он.
– Джек… я тоже хочу быть с тобой.
– Ты в этом уверена? – негромко и хрипловато спросил он. – Если ты хоть чуть-чуть сомневаешься, пожалуйста, скажи мне об этом сейчас.
Одри прикоснулась пальцами к его руке и взглянула Джеку в глаза:
– Я уверена.
Он внимательно посмотрел на нее. В душе Одри смешались смятение, страх и всепоглощающее чувство любой к Джеку – убийственная смесь, обжигавшая ее внутренности, как кислотой.
Джек стиснул зубы, словно пытался удержаться от слов.
– Ладно, – произнес он наконец. – Я понимаю. Но я должен с тобой видеться.
– Я сделаю все, что в моих силах…
– Нет! – отрезал Джек, помотав головой. – Я должен с гобой видеться. – Он вздохнул и провел рукой по волосам. – Господи, я никогда не думал, что окажусь тем самым парнем, который подцепит чужую девушку. – Он пронзил Одри взглядом. – Но при этом я не могу отрицать, что в тебе что-то есть, девочка; что-то такое, что проникло мне в душу с нашей самой первой встречи. После того, что нам пришлось вместе пережить, я не могу просто уйти и сделать вид, что ничего не было. Ты говоришь мне, что тоже хочешь быть со мной, но тут же требуешь, чтобы я подождал какого-то волшебного мгновения.
– Я понимаю, но это в самом деле нелегко, Джек.
– Да. Нелегко, – кивнул он. – Я понимаю, что подталкиваю тебя, понимаю, что требую чего-то, на что у меня, возможно, и права нет. Как перед Богом – я вовсе не хочу тебя терзать. Я действительно понимаю, что все сильно запуталось, но… – Он помолчал, глядя себе под ноги, потом снова поднял на Одри свои синие глаза, в которых плескалась тоска, такая же, какую чувствовала и она. – Но, Одри, я смотрю на тебя и вижу все то, о чем всю жизнь мечтал. Я смотрю на тебя и понимаю, что пустота во мне заполняется, – сказал Джек, прижимая руку к груди. – Я понимаю, что ты не можешь просто взять и улететь со мной на Луну, но если ты меня любишь… я должен с тобой видеться.
– Хорошо, – сказала Одри, тронутая его словами. – Хорошо. – Но ее охватила неуверенность.
Джек крепко обнял ее своими большими руками и сильно поцеловал – так, словно боялся, что это будет и последний раз. Тело Одри тут же откликнулось на этот поцелуй. Она прижалась к Джеку, груди ее налились. Но совесть кричала все громче. Одри подняла руку, слегка толкнула Джека в грудь и отвернулась.
– Джек…
Он легонько прикусил ей губу, поцеловал в щеку и шагнул назад. Пригладил волосы и прикоснулся к ее щеке.
– Я люблю тебя, – произнес он взволнованно. – Я понимаю, как все это трудно для тебя, но не знаю, насколько хватит моего терпения.
Она втянула в себя воздух.
– Одри…
– Хорошо, – повторила она.
Пора готовиться к шоу – причем далеко не в одном смысле слова.
Кортни ждала их в лимузине. Она сидела на заднем сиденье, скрестив ноги и посадив рядом с собой Бруно. Джек подумал, что она сначала покаталась по Нэшвиллу и только потом приехала в аэропорт. Кортни походила на множество других знакомых ему старлеток – будучи не в состоянии добиться известности самостоятельно, она цеплялась за любую крупицу чужой славы.
Когда Джек вслед за Одри сел в машину, Кортни улыбнулась ему так, что сразу стало ясно – она готова лечь под него на заднем сиденье, стоит сказать хоть слово. Он проигнорировал ее призывную улыбку.
– Ну что? – бодро воскликнула Кортни, пересаживая Бруно на колени к Одри, словно надоевшего младенца. – Как, ребятки, вы неплохо повеселились?
Джек заметил, что Одри старательно избегает его взгляда, и невозмутимо произнес:
– Не могу назвать эту поездку развлекательной, Кортни.
– Да, я знаю. Мне очень жаль, что такое произошло с твоим братом, Одри, – сказала Кортни с искренностью змеи. – Просто рада, что вчера вас тут не было, – добавила она, многозначительно возводя глаза к потолку.
– Почему? – спросила Одри.
– К графику добавили дни – просто ужас. А Лукас… – Она махнула рукой и снова закатила глаза. – Скажем так – он не в лучшем настроении. Рич сказал, что добавлять эти выступления – глупо. Если их будет меньше десяти, то это не заработок, а лишние расходы, и Лукас окончательно разозлился. Они здорово поругались.
– Отлично, – пробормотала Одри, прижимаясь щекой к шерстке Бруно.
Кортни улыбнулась Джеку.
Джек перевел взгляд на Одри. Он старался не думать о том, как она ведет себя в постели, как извивается под ним, как закрывает в экстазе глаза. Он не хотел думать о том, как она спит – на животе, раскинув руки и ноги; как волосы закрывают ее лицо…
Он хотел ее. Она нужна ему. Прошлой ночью он чувствовал себя так, как ни разу не чувствовал в последние годы, и не хотел лишаться этого ощущения.
Кортни уже расспрашивала о сегодняшней репетиции, а Джек смотрел в окно и вспоминал, как Одри сегодня утром открыла глаза, как на ее лице появилась кошачья улыбка, как она наслаждалась его вниманием…
Да как же это возможно, не понимал Джек, неужели он за какие-то несколько недель так изменился? Он не думал о своей летной школе, не думал об «АЭ». Он не думал ни о чем, кроме Одри, однако старался не прикасаться к ней, старался держаться подальше – чтобы этого не случилось.
А теперь Одри поглядывала на него, и в ее глазах он видел те же самые чувства; он был уверен, что она та самая, предназначенная ему женщина, каким бы немыслимым это ни казалось. Он чувствовал это с той же силой, с какой прошлой ночью чувствовал страсть, с той же силой, с какой ощущал чудовищность случившейся катастрофы.
Джек осознавал свою ответственность, понимал, что должен вытащить Одри из этой катастрофы. Все, что требуется данной истории, – новая глава. После того как он вытащит Одри.
Но когда они прибыли на площадку, у Джека возникло нехорошее предчувствие, и все безмятежные чувства последних суток исчезли, стоило ему увидеть Боннера. Тот стоял у входа вместе с Ричем и дожидался Одри.
– А вот и он, – вздохнула Кортни. – Твой менеджер.
Одри, как заметил Джек, теперь вообще избегала его взгляда.
Водитель еще не остановил лимузин, а Боннер уже рывком распахнул дверцу и всунул внутрь голову.
– Привет, детка, – сказал он, протягивая Одри руку. Она быстро сунула ему в руки Бруно, но стоило ей выбраться наружу, как Боннер обнял ее и поцеловал.
Шею Джека обожгло жаром гневного раздражения. Он отвел глаза, но, к сожалению, нечаянно взглянул на Кортни. Та пристально наблюдала за ним.
