Юстэса Эдмунд, Люси или ты, мой читатель, вы сразу бы поняли, кто это, но Юстэс не читал хороших книг и потому не знал, что на свете водятся такие твари. У существа была длинная свинцово-серая морда, тусклые красноватые глазки, длинное гибкое тело, голая кожа – ни шерсти, ни перьев – и жёсткие когти. Коленные суставы его лап поднимались выше спины, как у паука, перепончатые крылья с шумом тёрлись о камень, из ноздрей струился дым. Юстэс так и не понял, что перед ним дракон, а если бы и понял, легче бы ему не стало.

Знай он кое-что о драконьих повадках, он немало бы удивился тому, что чудовище не привстало на лапах, не захлопало крыльями и не изрыгнуло огонь. Струйки, выходящие из его ноздрей, были подобны дыму от затухающего костра. Юстэса дракон не заметил. Он медленно полз к озерцу, то и дело останавливаясь по пути. Несмотря на весь свой страх, Юстэс сообразил, что чудовище – старое и несчастное. Он даже подумал, не вскарабкаться ли ему на склон, но испугался, что оно услышит шум, оглянётся и, заметив его, приободрится. А может, оно притворяется… Да и убежишь ли в гору от того, кто умеет летать?

Дракон тем временем дополз до лужицы и опустил в воду жуткую чешуйчатую голову, но не успел сделать и глотка, как странно квакнул, дёрнулся и упал на бок, задрав вверх одну лапу. Из его разверстой пасти вытекло немного тёмной крови. Дымок, выползавший из ноздрей, на мгновение почернел и исчез совсем.

Юстэс долго боялся шелохнуться. А что, если чудовище так приманивает и ловит добычу? Наконец он сделал шаг и снова замер. Дракон лежал неподвижно, красные глазки совсем погасли. Юстэс подошёл к нему поближе. Теперь он был уверен, что чудовище издохло. Содрогнувшись, он тронул его; ничего не случилось.

На сердце у Юстэса стало так легко, что он едва не расхохотался. Ему даже показалось, что он не просто видел смерть страшилища, а сражался с ним и сам его убил. Юстэс отошёл и наклонился к лужице попить. Жара стояла невыносимая, и он ничуть не удивился, услышав раскаты грома. Солнце исчезло, вокруг потемнело, и не успел он как следует напиться, как на землю упали крупные капли дождя.

Погода на этом острове была премерзкая. В одну минуту Юстэс промок до нитки и почти ослеп от ливня, каких в Европе не бывает. Нечего было и думать о том, чтобы выбраться из долины. Юстэс бросился к драконьей пещере – единственному месту, где можно было переждать дождь, лёг там и с облегчением вздохнул.

Почти все мы знаем, что прячут в своем логове драконы; но, как я уже говорил, Юстэс читал совсем не те книги. Там много говорилось об экспорте, импорте, системах правления и трубопроводах, но ни слова не было о драконах. Вот почему он долго не мог понять, на чём лежит. На камни это не походило, на колючки тоже, хотя было твёрдым и кололось, да к тому же он нащупал рукой какие-то круглые плоские предметы, которые звенели и перекатывались под рукой. В пещере было полутемно, но Юстэс разглядел, наконец, то, что любой из нас угадал бы заранее, – он лежал на кладе! Здесь были короны (это они кололись), монеты, кольца, серьги, браслеты, кубки, блюда, золотые слитки и драгоценные камни.

В отличие от большинства мальчиков Юстэс никогда не мечтал о сокровищах, но сразу сообразил, какую пользу принесут они ему в этом мире, куда он так нелепо попал, споткнувшись о раму картины. «У них здесь нет налогов, – рассудил он, – и клад не надо отдавать государству. С такими штучками я неплохо проживу, хотя бы там, на юге. Только надо взять с собой побольше. Вот недурной браслет, камешки – наверное, бриллианты, надену-ка я его на руку. Великоват немного, да ничего, можно поднять повыше. Так, а теперь наберу побольше бриллиантов в карманы, они легче золота. Скорее бы кончился этот чёртов дождь!» Юстэс перебрался в ту часть кучи, где лежало больше камней, и устроился поудобнее, но, утомлённый прогулкой по горам и недавним страхом, вскоре уснул.

Как раз в это время оставшиеся на берегу кончили обедать и забеспокоились о нём. «Юстэс! Юстэс! Ау!» – кричали они до хрипоты, а Каспиан трубил в рог.

– Он где-то далеко, иначе бы услышал, – сказала Люси и сильно побледнела.

– Вот гадюка… – проворчал Эдмунд. – И куда его понесло?..

– Надо что-то делать, – сказала Люси. – Может быть, он заблудился, или провалился в яму, или попал к дикарям.

– А может, его съели хищные звери, – добавил Дриниан.

– Это бы неплохо… – пробормотал Ринс.

– Многоуважаемый Ринс, – возразил ему Рипичип, – я еще ни разу не слышал от вас слов, которые столь мало бы вам пристали. Этот человек не относится к числу моих друзей, но он родственник нашей королевы, да к тому же он плывёт вместе с нами, так что мы обязаны отыскать его, а если он мёртв – отомстить убийцам.

– Будем искать, если сможем, – устало сказал Каспиан. – Ах ты, не было хлопот!.. Посылать на остров людей… Вечно этот Юстэс!

А Юстэс всё спал и спал. Разбудила его сильная боль в руке. Над входом в пещеру сияла луна, постель из сокровищ уже не казалась жёсткой, он её просто не чувствовал. Боль в руке сначала удивила его, но вскоре он сообразил, что это давит браслет, который он надел перед сном. Должно быть, пока он спал, рука затекла и распухла (это была левая рука).

Юстэс двинул правой рукой, чтобы пощупать больное место, но тут же замер и в ужасе закусил губу. Справа, совсем недалеко от него, там, где лунный свет падал на дно пещеры, шевельнулась огромная когтистая лапа. Как только он замер, лапа тоже остановилась.

«Ну и дурак же я! – подумал Юстэс. – Конечно, их тут двое, и рядом со мной – его самка».

Минуту-другую он не смел пошевелиться, как вдруг прямо перед глазами заметил две струйки дыма, чёрные на фоне лунного света. Он так перепугался, что перестал дышать. Струйки исчезли. Когда он снова выдохнул воздух, они появились. Однако он и сейчас не понял, в чём дело.

Наконец он решил осторожно выбраться из пещеры. «Может, оно спит, – подумал он, – да и вообще, что же ещё делать?» Но прежде, чем ползти, он глянул налево. О, ужас! И с той стороны он увидел когтистую лапу.

Никто, надеюсь, не осудит его за то, что он заплакал. Впрочем, увидев слезы, громко падавшие на золото, он удивился их необычайной величине. Кроме того, они были горячие, от них даже шел пар.

Однако плачь не плачь, а убегать надо. Юстэс медленно двинул правой рукой. Лапа справа пошевелилась. Он двинул левой. Пошевелилась левая лапа.

Итак, по обе стороны лежало по дракону, которые подражали всем его движениям! Этого Юстэс не выдержал. Забыв обо всем на свете, не разбирая дороги, он ринулся к выходу из пещеры.

Раздался грохот, скрежет, звон золота и стук камней. Сомнений не было: оба дракона неслись вслед за ним. Не смея оглянуться, он опрометью кинулся к озерцу. Тело мёртвого дракона, изогнувшееся в лунном свете, испугало бы всякого, но Юстэс едва его заметил. Он почему-то спешил к воде.

Когда же он до неё добрался, произошло следующее. Во-первых, в голове у него, словно молния, мелькнул вопрос: почему он бежит на четвереньках? Во-вторых, когда он оказался над водой, ему на мгновение показалось, что ещё один дракон выглядывает из озерца. И тут он понял всё. Он увидел в озерце самого себя. Отражение двигалось, когда двигался он, и, вторя ему, открывало и закрывало мерзкую пасть.

Значит, пока он спал, он превратился в дракона. Заснул на драконовых сокровищах, с драконьими помыслами – и проснулся драконом.

Да, он всё понял… Никаких драконов в пещере не было. Лапы, которые он видел справа и слева, были его собственными. Две струйки дыма поднимались из его ноздрей. А что до боли в руке (вернее, в лапе), то, скосив глаза, он и это понял. Браслет глубоко врезался в чешуйчатое тело, и с обеих сторон лапа сильно распухла. Юстэс вцепился зубами в браслет, с силой дёрнул его, но снять не смог.

Несмотря на сильную боль, он вздохнул с облегчением. Наконец-то ему нечего бояться! Его самого будут бояться, и никто в мире, кроме рыцаря, да и то не всякого, не посмеет на него напасть. Теперь он готов помериться силой даже с Каспианом и Эдмундом…

Но, подумав о них, он тотчас понял, что совсем не желает с ними драться. Наоборот, ему захотелось стать им другом, вернуться назад, говорить с людьми, смеяться с ними, помогать им. Всё это отныне