господином Пуэйо и господином Клаверо, членами совета королевской аудиенции, служившими ему аколитами), граф де Мората упрекнул их, говоря, что эта публикация не должна бы состояться без его разрешения. Оба советника ответили, что потеря невелика, ввиду большого уважения, которым окружен трибунал. На это граф возразил, что оно не так сильно, как уважение к королевской аудиенции. Это доказывает, по словам прокурора, ненависть к инквизиции графа де Мораты.
XVI. Можно быть уверенным, что граф де Мората дон Мигуэль Мартинес де Луна не избежал бы мести инквизиторов, если бы не был вице-королем Арагона. Когда он оставил свою должность, в трибунале были другие люди, и это дело потеряло значение и устарело, чтобы привлечь внимание их преемников. Мнение графа о церемонии, которую он осуждал, было справедливо, потому что эта льгота была дарована только после того, как инквизиция справила 20 октября самое торжественное аутодафе, на котором она сожгла семьдесят девять жителей города и осудила на фактический позор большое число почетных граждан под предлогом публичного освобождения их от церковных наказаний и, кроме того, лишила прощения тех подсудимых, которые были посажены в тюрьму.
XVII. Погубив верховного судью Арагона герцога де Вильяэрмоса и графа д'Аранду, король даровал 24 декабря 1592 года общую амнистию, исключив, однако, из амнистии ряд лиц как зачинщиков и руководителей мятежа. Эти изъятия были крайне многочисленны. Среди амнистированных все же встречаем: дона Хуана де Монкайо Арагонского, зятя графа де Састаго; дона Хосе Арагонского, кузена герцога де Вильяэрмоса; дон Франсиско д'Альтарипа-и-Алагона, барона де Уэртоса; дона Мартина Эспеса, барона де Лагуну, депутата королевства; дона Годофрио Бардахи; дона Диего де Эредиа, рыцаря ордена св. Иоанна, брата судьи города Хаки; дона Геронимо, другого его брата; дона Мигуэля де Сесо; дона Луиса де Гурреа; дона Педро и дона Франсиско Фернандеса де Ихара, из семьи герцогов д'Ихару, и много других, менее известных кавалеров, которые не показывались во главе мятежников и не ознаменовали себя никаким убийством. Это распоряжение спасло жизнь многим тысячам местных жителей, в числе которых можно насчитать не менее тысячи из Сарагосы. Смягчающие обстоятельства позволили впоследствии избавить от смертной казни исключенных из общей амнистии и подвергнуть их другим, менее суровым карам.
XVIII. Барон де Барволес дон Диего Фернандес де Эредиа, брат и предполагаемый наследник дона Карлоса, графа де Фуэнтеса, гранда Испании, должен был быть арестован по приказу инквизиции как виновный в сопротивлении службе святого трибунала. Но он был арестован раньше, по приказу генерала Варгаса, призвал на помощь фуэро королевства и был заключен в тюрьме манифестированных, откуда он вышел 9 октября 1592 года на казнь; ему отрубили голову сзади как изменнику. Он дал несколько показаний перед сенатором Ланцем, из которых сообщили инквизиторам то, что могло служить для процесса Антонио Переса. Его допрашивали дважды, и он показал множество фактов, свидетельствовавших, что он сам возбудил народное восстание, поддерживал мятеж вместе с графом д'Арандой и другими вождями и ввязался в мятеж, чтобы убить маркиза д'Альменара. Но этот план внушил ему спасительные угрызения совести, и он отменил данное приказание. Однако несколько свидетелей инквизиции показали, что 24 мая его видели на дороге к тюрьме воодушевлявшим убийц, которые ранили маркиза д'Альменара. Барон де Барболес заявил также, что он был главным виновником жалобы, принесенной Антонио Пересом светскому судье Сарагосы на секретаря, мажордома и конюшего маркиза д'Альменара и некоторых других лиц, которых он обвинял в подкупе, по приказанию маркиза, свидетелей, — жалобы, полученной святым трибуналом в марте 1591 года. Целью подкупа было заставить их показать против Антонио Переса некоторые факты, в которых инквизиторы нуждались и расследование коих принадлежало им. Он говорил далее, что вызвал и направлял попытки и разнообразные усилия найти свидетелей, которые подтвердили бы своими показаниями статьи жалобы, и что он сам показывал то, о чем он знал только по отчету агента Антонио Переса.
XIX. В трибунале инквизиций существовала другая анкета против дона Диего, полученная в апреле и мае 1591 года. Он был отмечен в ней, как прибегавший к некромантии для открытия кладов и как переправлявший лошадей во Францию.
XX. Судья Торальба показал: он слышал, будто дон Диего был арестован по приказу инквизиции Валенсии за то, что скрывал одного мориска, которого разыскивал альгвасил по приказу инквизиции, чтобы арестовать его и доставить в тюрьму. Он прибавил: не следует удивляться, что дон Диего был врагом инквизиции, так как, хотя его семья не осквернена еврейской кровью, это не распространяется на его детей, потому что его жена баронесса д'Алькарас происходит от еврейской расы по женской линии фамилии Серрас из Каталонии, которая была еврейской; что доказательство этого существует не только в нескольких уголовных процессах, возбужденных против этой семьи, но и в Зеленой книге Арагона, написанной господином Макенте.
XXI. Филипп II решил доказать графу де Фуэнтес, что он умеет и вознаграждать верных подданых, и сурово наказывать виновных. Он назначил его губернатором-наместником Нидерландов, где власть была в руках Алессандро Фарнезе, владетельного герцога Пармского, племянника короля, только что умершего. Граф не любил Антонио Переса, смотрел на него как на причину несчастий барона де Барболеса. Поэтому неудивительно, что он принял весьма деятельное участие в заговоре, составленном против жизни бывшего министра. Эта попытка не удалась: два заговорщика были преданы суду и казнены по требованию английского прокурора, которому королева Елизавета приказала преследовать виновников заговора. Подробности этого дела находятся в Реляциях Антонио Переса.
XXII. Барон де Пурой дон Хуан де Луна, член депутации королевства от дворянства, подвергся той же участи, что и барон де Барболес, с той разницей, что палач отрубил ему голову спереди. Его казнь произошла в один день с казнью барона де Барболеса. Его главное преступление состояло в том, что он принимал активное участие в двух мятежах жителей Сарагосы, в усилиях этого города воспротивиться королевской армии и в составлении приглашений, которые были посланы депутатами представителям Каталонии и Валенсии, чтобы просить у них помощи против того, кого они называли общим врагом. Относительно его проступков в отношении инквизиции (кроме переданного мною) было доказано, что дон Хуан де Луна был виновником решений, принятых в комитете депутации для энергичной защиты в Сарагосе, в Мадриде и в Риме независимости тюрьмы манифестированных против притязаний инквизиторов, а также для принятия меры, ограничивающей их юрисдикцию одним преступлением ереси, и лишения их права расследования фактов по делу мятежа или другого подобного проступка, за которые они брались под предлогом, что в них участвовали люди, которые хотели воспротивиться исполнению обязанностей. Дела этого рода, говорил он, должны судиться хунтою трех епископов. Наконец, дон Хуан де Луна был виновен в том, что содействовал подкупу свидетелей, которые были допрошены коррехидором Сарагосы по делу Антонио Переса против заслушанных в розыске инквизиторов. Дон Хуан был юрисконсультом, и это звание дало ему большой перевес в обсуждениях комитета постоянной депутации.
XXIII. Барон де Бьескас дон Мартин де ла Нуса, владетель Сальена и городов в долине Тена, скрылся во Францию. Затем он вернулся в Испанию, надеясь ускользнуть от строгости правительства и розысков инквизиции. Он был арестован в городе Туделе Наваррской по приказу генерала Варгаса, и ему отрубили голову. Было установлено в процессе, предпринятом инквизицией, что независимо от преступлений, совершенных другими мятежниками, барон де Бьескас виновен в принятии и в сокрытии в своем доме Антонио Переса до его отъезда во Францию. С другой стороны, он проник с отрядом беарнских войск в долину Тена и в другие пункты испанской территории Пиренеев, говоря, что сложит оружие только после того, как прогонит кастильскую армию из королевства Арагон и отомстит за смерть своего родственника дона Хуана де ла Нуса, верховного судьи.
XXIV. Другие испанцы, присужденные к смертной казни сенатором Ланцем, были: дон Мигуэль Гурреа, кузен герцога де Вильяэрмоса; дон Мартин де Болеа, барон де Сьетамо; дон Антонио Феррис де Лисана; дон Хуан Арагонский, зять графа Састаго; Франсиско Айерве, Денис Перес де Сан-Хуан и некоторые другие, менее известные дворяне, кроме хлебопашцев и ремесленников, совершивших убийства во время мятежа. В числе последних мы встречаем палача Хуана де Мигуэля; он был повешен своим помощником, который унаследовал его должность.
XXV. Сенатор Ланц осудил на смерть также других мятежников, которые избежали эшафота, удалившись во Францию или Женеву. К таковым принадлежали: дон Хуан де Торельяс Бардахи, зять графа Састаго; дон Педро де Болеа, кузен графа де Фуэнтеса и дед графов д'Аранда; дон Фелипе де Кастро- Сервельон, из семьи графов де Бойль; дон Педро де Сесо, сын дона Мигуэля и отец регента дона Хосе
