университета, где что ни день то демонстрации, то пьяные студенческие потасовки. Винни погружается в английскую жизнь, как в большую теплую ванну, где ничто не тревожит спокойную воду, лишь поднимаются порой мыльные пузырьки мелких скандалов и лопаются, оставляя в воздухе тонкий аромат сплетен. В ее маленькой личной Англии жизнь полна событий, — во всяком случае, Винни приключений вполне хватает.

А еще в этой стране с давних времен изучают и уважают фольклор. Три сборника сказок, которые Винни редактировала, и ее книга о детской литературе были встречены в Англии намного теплее, чем в Америке, да и как рецензента ее здесь больше ценят. К тому же — приходит в голову Винни — в Англии не так популярен «Атлантик»; даже если по чистой случайности ее друзья наткнутся на статью Циммерна, то не обратят внимания. Здешние интеллектуалы, как замечала Винни, не очень-то прислушиваются к мнению американских критиков.

Винни улыбается про себя, вспоминая отзывы ее английских друзей об американской прессе, а тем временем в самолете разносят обед. Или ужин — ведь в Лондоне уже семь вечера. Винни покупает крошечную бутылочку хереса, берет чашку чая и, как всегда, отказывается от пластмассового подноса с грудами какого-то неопределенного пресного вещества (сырых опилок? крахмала?), выкрашенного и уложенного в виде тушеной говядины, брюссельской капусты, картофельного пюре и лимонного пудинга. Когда-то Винни думала, что еда в самолете кажется безвкусной из-за высоты или оттого что волнуешься, но теперь ее не проведешь: домашние обеды, которые Винни неизменно берет с собой в полет, ничуть не хуже, чем на земле.

— Вот это я понимаю! Вкуснотища! — восклицает сосед Винни, глядя на ее бутерброд с курятиной; в глазах у него — вожделение, которое Винни случалось видеть и раньше у других попутчиков. — А эта дрянь на вкус — ну чистый силос.

— Точно. — Винни натянуто улыбается.

— Что же с ней делают? Облучают, что ли?

— М-да.

Винни доедает бутерброд, аккуратно сворачивает обертку, достает большое блестящее яблоко, плитку горького шоколада «Тоблер» и вновь открывает книгу. Ее сосед все еще жует свой силос — медленно жует, без аппетита. Наконец отодвигает поднос и открывает «Маленького лорда Фаунтлероя».

— Рады, что летите домой? — спрашивает он, когда Винни берет у стюарда вторую чашку чая.

— М-м-м… да, — бросает она машинально. Дочитывает предложение, останавливается и хмурит брови. С чего вдруг такой вопрос? Неужели она по привычке разговаривала сама с собой? Нет, должно быть, соседа сбила с толку ее необычно правильная речь и любовь к чаю — вот он и принял ее за англичанку.

Винни улыбается. Простой, необразованный человек, а ведь верно подметил, как и ее друзья- англичане, которые говорят, что Винни вовсе не похожа на американку. Разумеется, их представление о «настоящем американце» — всего лишь стереотип, навязанный средствами массовой информации. И все же Винни часто приходило в голову, что хоть она родилась и выросла, как здесь говорят, «в Штатах» — она исключение из правил и по складу ума и души настоящая англичанка. Приятно, что сосед подумал то же самое; надо бы рассказать друзьям.

Однако Винни смущает это недоразумение. Как ученый и преподаватель, она не любит ошибок, каждую из них ей хочется тут же исправить. К тому же если не прояснить недоразумение сейчас, то ее грузный краснолицый сосед узнает правду позже, когда увидит Винни в очереди к стойке с надписью «Иностранные паспорта». Или решит, что Винни ошиблась, и примется во всеуслышание разъяснять ей, что к чему. Нет, нужно сказать ему, что она не англичанка, до того, как самолет приземлится.

Только вот как сказать? Напрямик, ни с того ни с сего — пожалуй, не очень-то вежливо. По себе зная, до чего неприятно, когда отрывают от чтения, Винни не хочет мешать соседу, тем более что тот с головой ушел в «Маленького лорда Фаунтлероя», где один из второстепенных персонажей, простодушный лавочник мистер Хоббс, чем-то на него похож. Винни вздыхает, смотрит в окно, на темное небо поверх алой полосы заката, и думает, как бы невзначай упомянуть о том, что она американка. «Эту книгу я прочла еще маленькой девочкой в Коннектикуте»?.. Винни поглядывает на мистера Хоббса в надежде, что он обернется и заговорит, но тот не шевелится. Он увлеченно читает, и Винни проникается уважением и к нему, и к Фрэнсис Ходжсон Бернетт, автору книги.

Только несколько часов спустя, над Ирландией, когда мистер Хоббс, дочитав «Маленького лорда Фаунтлероя», с благодарностью возвращает книгу, Винни удается исправить его ошибку.

— Американка, говорите? — Сосед Винни изумленно хлопает глазами. — Шутите? А откуда?

Лондон уже близко, глаза у Винни устали от чтения, и она становится разговорчивее, отвечает любезнее. За следующие двадцать минут она узнает, что попутчика зовут Чарльз (Чак) Мампсон, что он инженер-сантехник из Талсы, закончил Оклахомский университет, женат, у него двое взрослых детей — сын и дочь — и трое внуков (Чак не забыл сообщить, как зовут каждого из родственников, сколько им лет и чем они занимаются) и что он летит на две недели в Англию по путевке от компании «Сан-Турз». Жена его, которая «занимается недвижимостью», не смогла с ним поехать («Сейчас в Талсе все кому не лень скупают дома, так что она в делах по самые уши»). Зато с ним летит старшая сестра с мужем: в туристической группе в основном сотрудники электрической компании, где работает зять Чака, и их родственники. Хоббс-Мампсон тяжело поднимается с кресла и топает по проходу, чтобы представить Винни «сестренку» с супругом, о которых здесь достаточно сказать, что это милая пара из Форт-Уэрта, штат Техас, обоим под шестьдесят, в Европу летят впервые.

Винни слушает новых знакомых, сдержанно отвечает на дружелюбные вопросы, гадая про себя, почему жители Соединенных Штатов считают своим долгом выложить каждому встречному подробности личной жизни. Мало того, что забивают головы ненужной чепухой, так ведь можно и обидеть ненароком, отпугнуть случайных знакомых. (Зять Мампсона, как и многие до него, только что сказал Винни: «Стало быть, английский преподаете? Черт подери, надо мне подбирать выражения — я сроду в английском ничего не смыслил».) На Британских же островах, напротив, если два незнакомца едут в купе и разговаривают, то обсуждают они только общие темы и обычно не рассказывают, кто они, чем занимаются, куда и откуда едут.

Когда самолет уже над Хитроу, Винни успевают порядком надоесть и Чак Мампсон, и его родня. А динамики, как назло, сообщают, что из-за «пробки» над аэропортом посадка задерживается. Пока самолет, заваливаясь набок, с гулом наматывает круги в туманном ночном небе, наверняка с риском врезаться в другие самолеты, Винни узнает много нового о климате и росте населения Талсы и Форт-Уэрта, о коммунальных службах и электроснабжении, о вязании крючком («сестренка» вяжет детское одеяльце — ждут пятого внука) и о маршруте, который предлагает фирма «Сан-Турз». И когда лайнер наконец тяжело опускается на посадочную полосу Хитроу, Винни рада не только благополучному приземлению, но и возможности отделаться от новых знакомых.