Винни представляет Надуло среди пассажиров самолета — тощее, горбатое, хромое существо стоит в проходе на трех ногах, с наклейкой «Сан-Турз» на буром облезлом крупе.
Читать под этот галдеж немыслимо; Винни встает и идет в конец салона. Находит в туалете самую чистую кабинку и вытирает сиденье сначала влажной салфеткой, потом сухой. Перед уходом, по своему обычаю, собирает с полки пластмассовые бутылочки — одеколон «Блю Грасс», лосьон и увлажняющий крем — и кладет их в сумочку, как всегда уверяя себя, что авиакомпания «Бритиш Эйруэйз» и фирма «Элизабет Арден» нисколько не удивятся, даже обрадуются, если кто-то из пассажиров заберет эти бутылочки себе. Это ведь разновидность рекламы, разве нет?
Профессор Майнер нередко берет чужие вещи — в долг, можно сказать, хотя никогда, разумеется, не возвращает. Магазины у нее под запретом, она не какая-нибудь воровка; имущество знакомых Винни тоже не трогает — только будьте осторожны, если даете ей ручку, особенно с тонким стержнем: вместо того чтобы вернуть, она по рассеянности может положить ее в свою сумочку. Другое дело самолеты, рестораны, гостиницы, учреждения, приемные врачей. Вот откуда у Винни замечательная коллекция полотенец и неистощимые запасы подставок, спичек, бумажных салфеток, вешалок, ручек, карандашей и дорогих журналов. У нее не счесть канцелярских принадлежностей из Лондонского университета и университета Коринф, а еще есть маленький причудливый кувшинчик для сливок — из рыбного ресторана в штате Мэн. Винни жалеет только о том, что не взяла заодно и точно такую же сахарницу. Ну да ладно, как-нибудь в другой раз…
Только не подумайте, что эти мелкие кражи — дело для Винни повседневное. Бывает, неделями и месяцами Винни даже не помышляет о том, чтобы пополнить свои бесплатные запасы. Но если что-нибудь не ладится, она начинает смотреть по сторонам и берет то, что приглянется. И на душе становится чуть легче — как будто она сидит на чаше весов, до того чувствительных, что стоит положить на другую чашу бесплатную коробочку скрепок — и Винни вмиг окажется высоко-высоко.
Случается, Винни совершенствует окружающий мир, не присваивая себе, а выбрасывая чужие вещи, которые ей не нравятся. Во времена своего недолгого замужества она отправила в небытие несколько галстуков мужа и сувенирную пепельницу-ванну, которую он купил на отдыхе. Дважды она утаскивала из женского туалета для преподавателей в Коринфе возмутительную табличку «МОЙТЕ РУКИ ПОСЛЕ ТУАЛЕТА: ЭТО ЗАЛОГ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ».
Никто из знакомых Винни не подозревает о ее привычках, объяснить которые проще всего смутным убеждением Винни, что жизнь в чем-то ее обделила. Жадность тут ни при чем: Винни исправно платит по счетам, охотно делится вещами (и купленными, и «взятыми в долг»), а если с кем-то обедает, то всегда расплачивается за себя. И при этом нередко говорит, что ее зарплаты вполне хватает для одинокой женщины без излишних запросов.
Иногда Винни мучает совесть — особенно если на душе так тяжело, что ничем не поможешь. Вот и сейчас она стоит в тесной кабинке, среди табличек с предупреждениями и запретами на разных языках, и ее внутренний голос заглушает рев самолета. «Мелкая воровка! — завывает он. — Клептоманка чокнутая! Автор никому не нужного проекта!»
Не без труда взяв себя в руки, Винни приводит в порядок одежду и возвращается на свое место. Краснолицый сосед поднимается с кресла, чтобы пропустить ее; вид у него помятый и жалкий. По неопытности он надел в дорогу костюм из какой-то ворсистой, легко мнущейся ткани.
— Вот чертовщина, — бормочет он. — Не могли кресла пошире поставить.
— Да, хорошо бы пошире, — вежливо соглашается Винни.
— Денег им жалко, вот что. — Сосед тяжело опускается в кресло. — Будто не людей везут, а скот.
— М-да, — невнятно мычит Винни и берется за книгу.
— В других авиакомпаниях, должно быть, то же безобразие. Сам-то я не любитель путешествий.
Винни вздыхает. Если пустить все на самотек, этот предприниматель, или фермер с Запада, или кто он там есть, не даст ей почитать «Захват Сингапура» и испортит весь полет.
— Верно, в самолетах всегда неудобно, — отвечает она. — Самое лучшее — брать с собой интересную книгу, тогда ничего этого не замечаешь.
— Эхма, жалость какая, не догадался. — Сосед смотрит грустно, озадаченно, точь-в-точь как недалекие студенты-спортсмены, которым вовсе не место в Коринфе.
— У меня с собой есть книги. Хотите взглянуть? — Винни наклоняется и достает из большой дорожной сумки «Оксфордскую антологию юмористической поэзии», карманный справочник «Цветы Великобритании» и «Маленького лорда Фаунтлероя», которого ей нужно перечитать для научной статьи. Положив книги на соседнее кресло, Винни чувствует, насколько здесь не к месту и каждая из них по отдельности, и все, вместе взятые.
— Ну и ну! Вот спасибо! — радуется сосед Винни при виде каждой новой книги. — Они вам точно сейчас не нужны?
— Нет, не нужны, — уверяет его Винни. — Мне и так есть что читать, — объясняет она, сдерживая досаду. Потом, облегченно вздохнув, снова открывает «Захват Сингапура» и несколько мгновений прислушивается, как справа от нее шуршат страницы, но вскоре, увлеченная сюжетом, перестает замечать.
В последнем оконченном романе Джима Фаррелла над Сингапуром сгущаются тучи войны. А за окнами самолета Винни светлеет небо. Из серого оно становится золотым; прорвавшись сквозь густые тучи, самолет летит теперь в солнечных лучах над облаками, похожими на взбитые сливки. Винни смотрит на часы: полпути до Лондона. Изменилось не только небо, но даже шум двигателей — на пути домой самолет гудит ниже, ровнее. И на душе у Винни теперь не смятение, а покой и радостное ожидание.
Англия для Винни всегда была желанной, любимой страной. Целых двадцать пять лет Винни путешествовала туда в мечтах, населяла ее образами из любимых книг, от Беатрис Поттер до Энтони Пауэлла. И когда наконец очутилась там наяву, то обрадовалась, как дети из книжки Джона Мейсфилда «Коробка с сюрпризом», когда они узнали, что можно попасть в картину на стене в гостиной. Мир ее фантазий вырос, сделался объемным — Винни вошла в страну мечты. С первых минут Англия и особенно Лондон стали для Винни родными, будто она уже бывала там прежде. И сама она стала как будто лучше, добрее, а жизнь ее — интереснее. С годами это чувство не исчезало, а, напротив, крепло, и Винни при каждом удобном случае стремилась пережить его вновь. Последние десять лет она ездила в Англию почти каждый год, но всякий раз, увы, лишь на несколько недель. Зато сейчас едет в самое длинное свое путешествие — на целых полгода. Винни мечтает в один прекрасный день поселиться в Лондоне навсегда, даже подумывает сменить гражданство. Придется преодолеть немало трудностей — юридических, денежных, бытовых, — и пока непонятно, как с ними справиться; но раз так сильно хочется, то когда-нибудь непременно получится.
Многие преподаватели английского, как и Винни, влюбляются в Англию и в ее литературу, но стоит им познакомиться со страной поближе, на смену влюбленности зачастую приходит равнодушие, а то и презрение. Они любят не нынешнюю Англию, а ее прошлое, чаще всего ту эпоху, которую сами изучают: шекспировскую Англию, полную жизни и красок, или Англию времен Эдуарда VII, с ее роскошью и изяществом. Словно разочарованные любовники, они сетуют на то, что в современной Британии холодно, сыро, цены бешеные, народ негостеприимный, природа загублена, даже климат не тот, что прежде. «Англия в упадке, — твердят они. — Потрепанная, старая и скучная, как большинство стариков».
Винни с ними не согласна; более того, ей втайне жаль своих друзей и коллег, которые отвергли Англию, — ведь на самом деле это Англия отвергла их. Погода, на которую они жалуются, — дело вкуса. Британцы не раскрывают объятия и сердца каждому встречному, они отгорожены друг от друга, как английские газоны. Прячутся за высокими кирпичными стенами и колючими живыми изгородями, поэтому на первый взгляд кажутся холодными, неприветливыми. Только те, кто побывал внутри, знают, как там тепло и уютно.
Жалобы коллег на погоду и природу Винни всерьез не принимает, поскольку исходят они от жителей страны, изувеченной буранами и торнадо, изуродованной рекламными щитами и свалками подержанных автомобилей. А то, что здесь якобы ничего не происходит, для Винни большое благо: как-никак она только что сбежала из страны, где нет покоя от громких скандалов и ужасных новостей, а заодно и из родного
