Дэн стоял рядом с чиновником и смотрел сквозь прозрачную стену комнаты. Дальний край облаков засветился пурпурным, и оранжевым. Сверкающие лучи пронзили небо. Черное небо на востоке стало серым, а звезды поблекли.

Сверкающий край солнца показался из-за края облаков, а сами облака превратились в бушующее море оранжевого, пурпурного и голубого цветов. Кабина лифта продолжала снижаться, и картина восхода постоянно менялась, пока они не вошли в верхнюю часть облачного слоя. Серые клочья окутали кабину.

— Изумительно. Такое чувство, что облака сейчас проникнут внутрь.

— Хорошо, что этого не произойдет. Без стены нас просто выбросило бы из кабины, или мы задохнулись бы от недостатка кислорода. Мы даже могли бы заработать кессонную болезнь.

Дэниел улыбнулся.

— Не думаю, что у меня возникнут проблемы от недостатка кислорода. А вот кессонная болезнь — это интересно. Еще один вопрос для медиков при нашей следующей встрече.

К тому времени, когда они вынырнули из-под облаков, в Рейкьявике уже наступил день. Сами облака стали тонкими, между ними появились просветы, так что они почти не задерживали солнечных, лучей. Дэниел мог различить обширные Поля Пшеницы, протянувшиеся на много километров во все стороны от города. Он покачал головой, потрясенный этим открытием. Кабина лифта отсоединилась от троса и переместилась в зону прибытия.

Дэниелу пришлось пройти через многочисленных чиновников иммиграционной службы, заполняя различные бумаги. Наконец, он расположился в кабине суборбитального самолета, направляющегося в Новый аэропорт в Сакраменто-Стоктон Бей. Он снял номер в «Аиру Хаус» и вызвал по радиофону Медицинский Остров. На экране появилось изображение. От Кимуры он узнал название и адрес компании, которая вела его финансовые дела на Земле. Дэниел позвонил в свой офис и открыл текущий счет в одном из банков Сан-Франциско.

Затем он задрал ноги вверх, сцепил пальцы на затылке и подумал, что не отказался бы сейчас от бокала спиртного. Пара глотков скотча помогла бы ему расслабиться и решить кое-какие проблемы, прежде чем он отправиться в Сан-Франциско. Нужно попросить Кимуру или Ройс дать ему возможность вводить в кровь немного алкоголя, либо выпивая его (тогда придется вставить в тело химический процессор), либо путем инъекции.

Господи! Сколько им еще предстоит сделать с его телом при следующем посещении Медицинского Острова? А сколько он еще должен узнать о себе?

Когда чиновник в кабине лифта сделал стену прозрачной, Дэниел действительно подумал, что она исчезла, и ему понадобилось коснуться ее рукой, чтобы убедиться, что это не так.

Но его глаза имели гораздо большие возможности, чем он использовал. Если они были способны работать как телескоп, то, наверное, могли выполнить и функций микроскопа. Или воспринимать гораздо более широкий диапазон излучения. Он мог видеть инфракрасные лучи. А ультрафиолетовые? А рентгеновские? Могли он видеть радиоволны?

Дэниел знал, что он необычайно силен. Ему еще не представилось случая испытать свою силу, но он предполагал, что его искусственные мускулы могут творить чудеса. Он был практически неуязвим. Он не нуждался в воздухе для дыхания, и поэтому его невозможно было задушить, отравить газом или утопить. (Хотя некоторые едкие газы могут повредить его искусственную кожу, а вода — вызвать короткое замыкание. Смешно!)

Он не отличался необыкновенными умственными способностями, как и в прошлой жизни, где не сумел подняться выше обыкновенного специалиста по компьютерам. Теперь его скромные знания устарели на восемьдесят лет. Ему на ум пришло сравнение с летчиком древнего биплана, внезапно перенесенного в космическую эру и вынужденного выводить на орбиту шаттл.

Хотя внутри его находился довольно мощный компьютер и если добавить туда кое-что и научиться в полной мере использовать уже заложенные в нем возможности, то Дэниел может превратиться в феноменальную личность с необычайными способностями к восприятию, хранению и обработке информации.

Он станет очень похож на телевизионного супергероя.

Но какая ему от этого польза? Он не знал, как воспользоваться своими новыми возможностями. Он даже не смог овладеть женщиной, которую прислал ему внук!

Дэниел включил видео и попытался отвлечься от мысли о самом себе. Ему повезло. Он наткнулся на игру с участием «Великанов» из Тьерра дель Фуэго и увидел команду в действии. Наконец-то эта маленькая тайна была разгадана! Игра была хороша, и «Великаны» заслуженно победили. Неудивительно, что племянница чиновника являлась их поклонницей.

Когда матч закончился, он покрутил ручки настройки и нашел программу с танцевальным шоу, которое, казалось, соответствовало его настроению и должно было подействовать успокаивающе, и через некоторое время он заснул.

Его сны были бессвязны и тревожны. Он проснулся, чувствуя себя не в своей тарелке. Затем Дэниел вышел из отеля, поездом добрался до Сан-Франциско и пошел пешком через весь город. Вот где пригодилось не знающее усталости тело.

Он попытался разыскать дом, где когда-то жил вместе с Мари-Элейн, Робертом и Элизабет. На этом месте стоял отель. Он зашел к управляющему и узнал, что является владельцем отеля.

— Мы сохранили для вас номер, мистер Китаяма, управляющий был чрезвычайно почтителен. Дэниел подумал, что за восемьдесят лет беспамятства сделался очень богатым и уважаемым человеком.

Он сказал, что остановится здесь на некоторое время. Ему показалась странной фраза управляющего. Если они зарезервировали номер для отсутствующего владельца, то это понятно. Но «сохранили»? Как клубничное варенье?

Он вошел в дверь номера и перенесся на восемьдесят лет назад. Комната представляла собой тонную копию гостиной его старого дома на Стейнер-стрит. Он жестом отпустил управляющего, закрыл дверь и в волнении уселся на легкий деревянный стул, на котором в последний раз сидел незадолго до их такого неудачного путешествия на первый строящийся Остров.

Стул все еще стоял перед старым телевизионным приемником. На столике лежала программа передач. Он взял листок в руки и расправил его. Программа была восьмидесятилетней давности. Он поднес ее ближе к глазам. Больше по привычке, чем для фокусировки оптических сенсоров.

Листок с программой находился в превосходном состоянии, без следов пыли и разрушения. Но на нем было видно круглое коричневое пятно диаметром с детскую ладонь — след, оставленный его кофейной чашкой восемьдесят лет назад.

Он пересек покрытую ковром комнату и раздвинул старинные занавески. Оконные рамы были сделаны из дерева, а в них вставлен прозрачный пластик, почти неотличимый от стекла, но вид за окном ничем не напоминал Сан-Франциско восьмидесятилетней давности. Хотя… На улице посветлело, и в зданиях вокруг отеля зажглись огни. На северо-западе он различал сияние, указывавшее на то, что мост Золотые Ворота остался на месте. Интересно, продвинулась ли граница города за мост, на морское побережье? Скорее всего, да.

Дэн подумал, что день выдался необыкновенно теплым, да с удивлением обнаружил, что не знает, какое сегодня число. Он поднял трубку старинного телефона и прежде чем успел нажать на кнопки, услышал голос телефонистки:

— Чем можем быть полезны, мистер Китаяма?

Он спросил, какое сегодня число, выслушал ответ и повесил трубку. Начало декабря. Ничего себе! Действительно ненормальная погода для Сан-Франциско. Улицы внизу окутывал не очень плотный туман. На Стейнер-стрит никогда не было густого тумана, разве что легкая дымка. В теплые дни в воздухе не скапливалось достаточного количества влаги.

Он вспомнил о полях пшеницы в окрестностях Рейкьявика. Странно. Как исландцы умудрялись выращивать зерно на своих скалистых почвах? Из кабины космического лифта он не заметил никаких признаков гидропоники. Даже если им удалось произвести или импортировать огромное количество плодородной почвы, достаточное, чтобы превратить весь остров в одно большое поле, то как могло