Очнувшись от своих мыслей, он взглянул на экран.

— Что?

— Я спрашивала, с вами все в порядке? Вы выглядите расстроенным, мистер Китаяма.

— Это просто культурный шок, — он поморщился. А что происходит на Земле? Мне ничего не покажется странным? Физических проблем на вашем Острове у меня не было…

— Вашем Острове, мистер Китаяма.

— Неважно. На Хоккайдо тоже. Я даже ездил там верхом. Вот получился сюрприз для бедного животного!

— Мне бы хотелось осмотреть вас как можно скорее. Но если решили сначала провести некоторое время на Земле, то можете не беспокоиться, только будьте осторожны, не рискуйте понапрасну, хорошо? Воздержитесь пока от лазания по горам и участия в бое быков. До того, как мы убедимся в абсолютной надежности всех систем вашего организма.

Дэниел ухмыльнулся.

— Если та лошадь на Хоккайдо была удивлена, то что, интересно, подумает бык, пытаясь поднять на рога трёхсоткилограммового железного человека? А что насчет плавания, доктор?

— Лучше не пробовать. Вы сломаете подкидную доску.

— Я об этом не подумал

— Не стоит пытаться. Даже не принимайте душ. Вы можете очищать кожу, и она должна остаться неповрежденной. Если обнаружится хоть малейшая негерметичность, то могут возникнуть проблемы в электрических цепях.

Разговор уходил в сторону. Дэниел хотел спросить доктора Ройс, можно ли что-нибудь сделать для его — чуть не сказал «матери», а затем поправился — дочери. Деградация тканей, угасание функций и, самое главное, возрастные нарушения памяти и ориентации. Смогут ли врачи, восстановившие его из замороженной поврежденной массы протеина, помочь Элизабет?

Но почему-то он не смог заговорить об этом. Возможно, в другой раз.

Он вздохнул и внутренне улыбнулся своей «реакции». Старые рефлексы проложили себе новые пути через электронные цепи искусственного тела. Что следующее, зевота? Он пообещал Ройс, что будет избегать ненужного риска и вернется на Медицинский Остров для детального обследования, а затем, вспомнив, задал еще один вопрос.

— Послушайте, я понял, что теперь являюсь богатым человеком. Мне даже принадлежит Остров! Но во сколько мне это обходится? Даже если я богат, как арабский шейх или великий спортсмен, то должны же существовать какие-то границы моих возможностей!

Доктор покачала головой.

— У меня нет информации о вашем финансовом положении, мистер Китаяма. Ничего кроме общих сведений. Вы очень состоятельный человек. Что касается Острова, то мы приносим прибыль. Все знания, полученные при работе с вами, воплощаются в коммерческий продукт. Половина людей, живущих на Земле, пользуются изделиями, запатентованными на Острове. Вы слышали выражение «богатый богатеет», мистер Китаяма?

— Угу. А у бедных появляются дети. Разве не смешно?

Дэниел отключил связь.

Принимавший его чиновник решил спуститься на поверхность Земли вместе с ним.

— Вы когда-нибудь прежде пользовались Лифтом?

— Как низко мы опустимся?

— До самого Рейкьявика.

— Рейкьявика?

— Прошу прощения. Вы не знаете такого города? Это столица Исландии.

— Конечно. Но до какой высоты мы спустимся на лифте?

Чиновник почесал голову.

— Давайте посмотрим. Думаю, длина колонны составляет полторы тысячи километров. Спуск займет примерно семь часов.

— В конце концов им это удалось, не так ли?

— Я не понимаю, сэр. Кому и что удалось?

Дэниел откинулся на спинку обитого плюшем дивана и положил ноги на подлокотник. Хотя он не знал, что такое усталость, но его мозг был приспособлен к старому телу, и он чувствовал себя удобнее, подняв ноги вверх. Хозяин кабинета сидел напротив него на мягком, с широкими подлокотниками кресле, обтянутом натуральной кожей и крашенном медными заклепками.

Между ними стоял невысокий столик, а пол покрывал толстый, ковер. Хотя комната представляла собой всего лишь кабину лифта, но больше походила на персональный железнодорожный вагон середины девятнадцатого века. Не хватало только, стюарда, подающего бренди и толстые сигары, — хотя все это было Дэниелу совершенно ни к чему.

Чиновник все еще ждал ответа Дэниела.

— Я имею в виду создание этого… космического лифта. Так вы его называете? Лифт?

Чиновник кивнул.

— Их построено уже полдюжины. Большинство располагается ближе к экватору из-за максимальной центробежной силы, что очень существенно при подъеме больших грузов. Но два лифта являются исключением — этот в Рейкьявике и еще один на Апио в Восточном Самоа. Так что северные и южные районы не обойдены вниманием. Все лифты подчиняются Международному Аэрокосмическому Комитету. Когда вы последний раз были на Земле, сэр?

Дэниел в задумчивости потер шею.

— Давайте посмотрим. Последний раз, насколько я помню, я был на Земле в 2009 году. Я работал на первом строящемся Острове, прибыв туда с Земли. Затем произошел несчастный случай, после чего меня в замороженном состоянии отправили назад, хотя не думаю, что это считается, поскольку я был без сознания. Меня вывели из забытья на Медицинском Острове, после того как восстановили мое тело…

Чиновник встал, подошел к пульту управления и ввел с клавиатуры последовательность из нескольких команд.

— Полагаю, вас это заинтересует, мистер Китаяма.

Дальняя стена комнаты была оформлена в стиле салона середины девятнадцатого века — плюш, обитые тканью стены, драпировка, огромный, вульгарный, с романтическим сюжетом гобелен в позолоченной раме. Все это вдруг пропало. Стена слегка вздрогнула и исчезла.

Комната выходила прямо в космос, в разреженную атмосферу более чем в тысяче километрах над Исландией.

Дэниел шагнул вперед, протянул руку и пальцами наткнулся на невидимую стену.

— Великолепно.

Чиновник самодовольно улыбнулся.

Вне кабины лифта темное ночное небо было усыпано точками звезд.

— Мы смотрим на восток, сэр. Луна находится прямо позади нас. Когда лифт будет спускаться через стратосферу, откроется изумительный вид.

Прямо под ними в ярком лунном свете сверкал верхний слой облаков.

— С какой скоростью мы надаем? — спросил Дэниел..

— Ну, я бы предпочел пользоваться другой терминологией. Мы спускаемся на Землю со скоростью двести километров в час. Я знаю, что вы привыкли к большим скоростям, сэр, но это тоже вполне прилично.

— А эта кабина только для нас?

Чиновник покраснел.

— Случайность. И знак уважения к таким пассажирам, как вы, мистер Китаяма.

— Грандиозно. Я никогда не видел подобной красоты. Даже не предполагал, что Луна может быть, такой яркой.

— Думаю, немного ярче, чем в прошлом столетии. — Он бросил взгляд на часы. — Смотрите внимательно.