– Девочку… отдай… – проорал-провыл волк. – Светлый… буйствует… отдай девочку… хуже будет…

– Да ты никак угрожать вздумал? – удивилась Арина. – Совсем сбрендил. Кто же отдаст ребенка волкам? Убирайтесь подобру-поздорову!

Странно – она будто тянула время.

– Жив… ребенок? – чуть чище произнес волк.

– Наденька, ты жива? – глядя куда-то вниз, спросила Арина. Пригнулась – и подняла девочку из траншеи, поставила на землю.

У меня перехватило дыхание. Надюшка совсем не выглядела испуганной или усталой. Похоже было, что происходящее ей даже нравилось – куда больше, чем прогулки с бабушкой.

Но она была близко, слишком близко к ведьме!

– Волчок, – сказала Надя, глядя на оборотня. Протянула к нему ручонку – и радостно засмеялась.

Оборотень завилял хвостом!

Нет, это продлилось всего несколько секунд. Игорь напрягся, вздыбилась шерсть – и снова перед нами был зверь, а не ручная собачка. И все-таки этот миг был – оборотень залебезил перед двухлетней девочкой, неинициированной Иной!

– Волчок, – согласилась Арина. – Наденька, а посмотри, кто тут еще? Глазки закрой и посмотри. Как я учила.

Надюшка с готовностью закрыла глаза ладошками. И стала поворачиваться в мою сторону.

Да она же ее инициирует!

Если Надюшка и впрямь научилась смотреть сквозь Сумрак…

Дочка повернулась ко мне. Улыбнулась.

– Папка…

В следующий миг я понял сразу две вещи.

Первое – Арина прекрасно знала, что я рядом! Ведьма играла со мной.

Второе – Надюшка не смотрела сквозь Сумрак! Она развела пальчики и подглядывала между ними.

Вначале я ушел в Сумрак. Нервы были так взвинчены, что я рухнул сразу на второй слой – в глухую ватную тишину и бледные серые тени.

Аура Арины пылала оранжевым и бирюзовым. Вокруг Надюшки сиял чистый белый ореол – будто маяк бил в пространство: потенциальная Иная! Светлая! Огромной силы!

И начавшие бег оборотни – комки красного и багрового, ярость и злость, голод и страх…

– Светлана! – крикнул я, вскакивая. В серое пространство, в мягкую тишину. – Приди!

Место для портала я наметил просто – швырнул в Сумрак чистой Силой, будто огненную цепочку протянул, посадочный коридор. От себя – и до Арины.

И одновременно побежал, так, чтобы Надюшка не закрывала от меня Арину, сбрасывая с кончиков пальцев давно заученные заклинания.

«Фриз» – локальная остановка времени.

«Опиум» – сон.

«Тройное лезвие» – самое грубое и простое из силовых заклинаний.

«Танатос» – смерть.

Ни на одно из них я не возлагал никакой надежды. Все это может сработать, когда перед тобой слабейший. Превосходящий по силе Иной удары отразит, будь он в Сумраке или в человеческом мире.

Мне надо было лишь отвлечь и задержать ведьму. Перегрузить ее защиту, наверняка построенную на амулетах и талисманах. Все эти эффектные фейерверки на то и рассчитаны – нащупать брешь в обороне.

«Фриз» будто в никуда канул.

Сонное заклятие срикошетило и ушло в небо. Надеюсь, над нами нет самолетов.

«Тройное лезвие» не подвело – сверкающие клинки вонзились в ведьму. Вот только плевать она хотела на тройное лезвие.

С призывом смерти вышло хуже всего! Не зря я не люблю эту магию, стоящую так опасно близко к заклинаниям Темных. Арина, даром что была в обычном мире, успела подставить руку. Сгусток серой мглы, убивающий волю и останавливающий сердце, послушно лег в ее ладонь.

Арина смотрела на меня сквозь Сумрак и улыбалась. Ладонь ее нависла над головой Надюшки, и серый клубок медленно сочился сквозь пальцы.

Я прыгнул к ним – не отразить удар, так хоть подставиться под него самому…

Но Арина уже была на втором слое Сумрака, стремительная и ослепительно красивая. Движением пальцев скомкала мое заклятие – и небрежно бросило в волков.

– Не спеши… – напевно сказала ведьма. В тишине второго слоя ее слова гремели – и ноги предали меня. Я рухнул на колени в шаге от Арины и Надюшки.

– Не трогай! – крикнул я.

– Просила же… – тихо сказала ведьма. – Ну помог бы уйти… что тебе старая ведьма?

– Я тебе не верю!

Арина кивнула, устало и горько:

– Правильно не веришь… А мне-то что делать, чароплёт?

Ее рука скользнула по юбке, сорвала с пояса веточку сушеных ягод. Швырнула в пылающие белые огни, вспухли клубы черного дыма – и ориентир для портала исчез.

Светлана не успела!

– Выбора мне не оставляешь, Светлый… – Арина скривилась. – Понял? Тебя убить придется, и дочка твоя без надобности становится. Куда же ты с вторым уровнем-то полез?

И в этот миг в спину Арине ударил сверкающий белый клинок. Вынырнул на миг из груди, с оттягом пошел назад, повинуясь невидимой руке.

– А-а-а-а… – простонала ведьма, невольно подаваясь вперед.

Огненное лезвие плыло в сумраке.

Потом серая мгла разошлась, выпуская Светлану.

Ведьма будто уже оправилась от удара. Отступала, приплясывая, не отрывая взгляд от Светланы. Прожженная прореха на платье дымилась, но кровь не текла. А во взгляде было скорее восхищение, чем ненависть.

– Ух ты… Великая… – Арина рассмеялась каркающим смехом. – Я просчиталась?

Светлана не отвечала. Такой ненависти в ее взгляде я даже представить себе не мог – человек умер бы, лишь посмотрев ей в глаза. В правой руке она сжимала белый меч, пальцы левой перебирали воздух – будто собирали невидимый кубик Рубика.

Сумрак потемнел. Вокруг Надюшки вспыхнула радужная сфера. Следующий пасс Светланы достался мне – к телу вернулась подвижность. Я вскочил, стал заходить ведьме за спину. В этой войне у меня вторые роли.

– Ты с какого уровня зашла, егоза? – почти добродушно спросила ведьма. – Неужто с четвертого? На третий-то я поглядывала…

И я почувствовал – ей очень, очень важен ответ.

– С пятого, – вдруг произнесла Светлана.

– Плохо-то как… – пробормотала ведьма. – Вот она, ярость материнская… – Покосилась на меня краем глаза, снова уставилась на Светлану. – Ты уж не трепись попусту, чего там увидала…

– Не учи ученую, – кивнула Светлана.

Ведьма кивнула. И быстро-быстро засучила руками, выдирая у себя волосы. Не знаю, ждала ли этого Светлана – я посчитал за благо отпрыгнуть. И не зря – вокруг ведьмы закружилась черная метель, будто каждый волос превратился в тонкое острое лезвие из черной стали. Ведьма стала наступать на Светлану. Светлана бросила в ведьму белый меч – лезвия раскрошили и погасили его, но тут перед Светланой возник прозрачный, сам собой плывущий щит.

Кажется, это называлось «защита Лужина».

Лезвия беззвучно и почти мгновенно поломались о щит.

– Ой, мамочки… – жалобно сказала Арина. Странно – у меня не было сомнений, что она говорит искренне. И в то же время – театрально, работая на публику.