Игорь кивнул.

– Как ты получил право инициировать троих чужих детей? – спросил я, проглотив очень желавшее прицепиться к фразе словечко «скотина».

– Они все были обречены, – ответил Игорь. – Я в медицинском учился. Был на практике в детской онкологии… все трое умирали от лейкоза. Там был еще врач-Иной. Светлый. Он мне и предложил… я кусаю троих, превращаю их в оборотней, они исцеляются. А он, как бы в ответ, получает право исцелить несколько других детей.

Я молчал. Я вспомнил этот случай годичной давности. Дурацкий, ни в какие ворота не лезущий случай явного сговора Темного и Светлого, который оба Дозора предпочли спустить на тормозах. Светлый спас два десятка детей, надорвался, пользуясь редчайшим шансом по-настоящему исцелять, но спас. Темные получили трех оборотней. Небольшой размен. Все счастливы, включая детей и их родителей. Были приняты какие-то очередные уточнения к Договору, чтобы избегнуть в будущем подобных случаев. А этот прецедент предпочли побыстрее забыть…

– Осуждаешь? – спросил Игорь.

– Не мне тебя осуждать, – прошептал я. – Хорошо. Что бы тобой ни двигало… ладно. Второй вопрос. Зачем ты поволок их охотиться? Не ври, сейчас не ври! Ты именно охотился! Ты собирался нарушить Договор!

– Сорвался, – спокойно ответил Игорь. – Чего уж тут врать. Выволок щенят на прогулку, специально выбрал самый глухой район. И вдруг – эти детеныши… Живые. Пахнут вкусно. Повело меня, переклинило. А уж этих-то щенят… они первого кролика только в этом году словили, вкус крови поняли.

И он улыбнулся – виновато, смущенно, очень искренне. Пояснил:

– Голова совсем по-другому работает, когда в зверином теле. В следующий раз осторожнее буду.

– Хорошо, – сказал я.

А что еще я мог сказать? Сейчас, когда жизнь Надюшки – на волоске? Даже если он врет – не стану я допытываться.

– Антон! – окликнула меня Светлана. – Лови!

Я посмотрел на нее – и в голове чередой закружились образы.

…Красивая женщина в длинном старушечьем платье, в цветастом павловском платке…

…Идущая рядом с ней девочка… отстает… женщина берет ее на руки…

…Вдоль реки…

…Трава… высокая трава… почему же такая высокая – выше головы…

…Прыгаю через ручей – всеми четырьмя лапами, опускаю нос к земле, ловлю след нижним чутьем…

…Чахлый лесок, переходящий в бугристое поле… рвы, канавы…

…Запах… какой странный запах идет от этой земли… он будоражит… и заставляет поджимать хвост…

…Женщина с девочкой на руках спускается в глубокую траншею…

…Назад… назад… эта та самая ведьма, эта та самая, это ее запах…

– Что это? – спросила Светлана. – Если недалеко, то почему же я их не нашла?

– Поле боя, – прошептал я, вытряхивая из головы увиденные девочкой-волчонком образы. – Тут же была линия фронта, Света. Там вся земля – на крови. Там прицельно надо искать, чтобы хоть что-то найти. Это все равно что Кремль магией прощупывать.

Игорь подошел, деликатно кашлянул. Спросил:

– Все честно? Может быть, мы подождем дознавателей в лагере? Или не станем горячку пороть, через неделю смена закончится, я сам явлюсь в Ночной Дозор для объяснений…

Я думал. Пытался соотнести увиденное с картой местности, которую вызвал в памяти. Километров двадцать… ох не пешком уходила ведьма с Надюшкой. Спрямила путь – ведьмы это умеют. На машине мы ее не догоним, у меня не джип, да и во всей деревне ни «нивы», ни «уазика». Разве что трактор для таких дорог…

Впрочем, можно войти в Сумрак.

А еще лучше – ускориться.

– Света. – Я посмотрел ей в глаза. – Ты останешься здесь.

– Что? – Она даже растерялась от этих слов.

– Ведьма не дура. Она не даст нам три часа на размышления. Она выйдет на связь раньше. Именно с тобой – от меня она подвигов не ждет. Ты останешься и когда ведьма позовет – поговоришь с ней. Скажи, что я ушел готовить коридор через оцепление… наври что-нибудь. А я тебя позову и отвлеку ее.

– Ты не справишься, – сказала Светлана. – Антон, тебе не под силу ее взять! А я не знаю, как быстро открою портал. Я даже не знаю, сумею ли! Я же не пробовала, я только читала! Антон!

– Я буду не один, – ответил я. – Правда, Игорь?

Он побледнел и замотал головой:

– Эй, дозорный… Мы так не договаривались!

– Мы договорились, что ты поможешь, – напомнил я. – Что входит в помощь, мы не уточняли. Ну?

Игорь покосился на своих подопечных. Поморщился и выдохнул:

– Сволочь ты, дозорный… Мне проще с магом схватиться, чем с ведьмой! У нее же магия вся – от земли! Сразу по-живому лупит…

– Ничего, мы вместе будем, – сказал я. – Впятером.

Щенки – я заставлял себя думать о них только как о щенках – переглянулись. Галя пихнула Петю кулаком в бок и что-то прошептала.

– Они-то тебе зачем? – повысил голос Игорь. – Дозорный! Они же дети!

– Волчата-оборотни, – поправил я. – Чуть не сожравшие детей. Хочешь искупить свою вину? Выговором отделаться? Тогда хватит брехать попусту!

– Дядя Игорь, мы не боимся, – вдруг сказал мальчик по имени Петя.

Мой тезка его поддержал:

– Мы с тобой!

На меня они смотрели спокойно, без обиды. Видимо, ничего иного и не ждали.

– Они ничего еще не могут… – сказал Игорь. – Дозорный…

– Ничего, отвлекут ведьму – и на том спасибо. Перекидывайтесь!

Светлана отвернулась. Но ничего не сказала.

Оборотни молча принялись раздеваться. Только девочка стеснительно оглянулась – и отошла за кусты смородины, остальные не смущались.

Краем глаза я заметил, что по дороге идет какая-то деревенская тетка с ведром, полным картошки. Наверное, накопала с колхозного поля. Увидев происходящее за забором, она приостановилась, но мне сейчас было на нее наплевать. Я и так не в лучшей форме, чтобы тратить силы на случайных свидетелей. Мне надо научиться бегать. Очень быстро бегать, так, чтобы не отстать от волкулаков.

– Дай помогу, – сказала Светлана. Провела в воздухе ладонью – и я почувствовал, как тело приятно заныло, а мускулы ног налились силой. Сразу стало жарко, будто я вошел в перегретую сауну. «Ход» – заклинание простое, но применять его надо крайне осторожно. Зацепишь помимо ног миокард – заработаешь инфаркт.

Рядом со мной хрипло застонал Игорь и выгнулся дугой – руки и ноги на земле, хребет, будто переломившийся напополам, к небу. Вот откуда все эти сказки про необходимость перепрыгнуть через трухлявый пень… Кожа потемнела, покрылась ярко-красной сыпью – и вспучилась клочьями мокрой, стремительно растущей шерсти.

– Быстрее! – гаркнул я. Воздух выходил изо рта горячим и влажным, даже показалось, что я вижу пар от своего дыхания, будто на морозе. Стоять было невыносимо трудно – тело жаждало движения.

Одно утешало – оборотни испытывали то же самое.

Крупный волк оскалился. Последними почему-то у него менялись зубы. В волчьей пасти человеческие зубы смотрелись комично и в то же время – жутко. У меня вдруг мелькнула странная мысль, что оборотни вынуждены обходиться без пломб и коронок.

Впрочем, их организм гораздо крепче человеческого. Оборотни кариесом не страдают.