соусом.
Эрнадо покосился на окно. Сквозь густую зелень парка проглядывало почерневшее от пожара здание одного из дворцов.
– Гиары выплатят репарации, и немалые, – мстительно сказал он. – Через месяц-другой все разрушенное восстановят. Жаль, что…
Он замолчал.
Я глотнул воды из хрустального бокала. Неплохая минералка, но «Боржоми» лучше.
– Продолжай, Эрнадо, – попросил я. – Жаль, что я этого не увижу? Не так ли?
Эрнадо опустил глаза.
– Отвечай!
– Да, принц.
Я встал из-за стола. Подошел к огромному круглому зеркалу на стене. Деревянная рама, покрытая неизменной резьбой, была произведением искусства. Само зеркало, безукоризненно ровное и чистое, отражало меня в полный рост. Костюм из тонкой золотистой ткани. Великолепно уложенная парикмахером прическа. Принц…
– Повелителем великой планеты не может быть человек, пришедший ниоткуда, лорд с несуществующего мира, – сказал я. – Героем, победившим Шоррэя, – пожалуйста. Хорошим парнем, достойным золотого памятника в натуральную величину, – ради бога. Кем угодно. Но не повелителем планеты, не будущим императором. Не мужем принцессы. Так, Эрнадо?
– Да.
– Ты знал об этом всегда, с первой нашей встречи. Но ничего не сказал. Почему?
– Я спасал свой мир, принц. Свою планету. Я виноват, но иначе поступить не мог.
Я задумчиво посмотрел на Сержанта. Я тоже был виноват перед ним – вот только он этого не знал. Ужасно удобная ситуация, когда вина превращается в обиду…
– Быть может, я попрошу от тебя чего-то очень похожего, Эрнадо. Пусть даже окажусь в свою очередь неправым.
Эрнадо с любопытством посмотрел на меня. Ответил, тщательно подбирая слова:
– Это будет справедливо, принц. Я в долгу перед вами, а моя планета в безопасности.
Я кивнул. И произнес неожиданно для самого себя:
– Кажется, мы договорились быть на «ты», Эрнадо?
– Тогда мне придется не называть вас принцем или лордом. С этими словами фамильярность у меня не получится.
Я не совсем лорд и совсем не принц, Эрнадо. Я Серж с планеты, которой нет.
Эрнадо ответил, словно переступая невидимый порог:
– Ты прав, Серж. Это по крайней мере честно… Ситуацию тебе объяснила принцесса?
– Нет. Она никак не решится на крупный семейный разговор.
– А кто же?
– Шоррэй. В доверительной, но, увы, короткой беседе.
Доканчивать завтрак Эрнадо пришлось в одиночестве. Меня охватило то странное состояние, в котором процесс размеренного поглощения пищи или просто пребывание на одном месте кажется преступлением. Я отправился к принцессе.
С каждой минутой дворец все больше казался похожим на лабиринт. Целеуказателя у меня не было, а спросить кого-нибудь из немногочисленных слуг мешало самолюбие. Принц, заблудившийся во дворце, пусть даже и чужом, – отличная тема для анекдотов.
Я бродил по огромным залам – камень и дерево, ни малейших следов техники, во много раз опередившей земную. Наверное, потому ее и не было видно, что она напоминала земную, как умещающийся в дипломате компьютер – первые ламповые ЭВМ… Я проходил по галереям, абсолютно прозрачным изнутри, но выглядевшим каменными снаружи. Шел коридорами, где дыхание древности было столь достоверным, что становилось фальшивым.
Этот мир тоже играл свою роль, как Шоррэй – роль сверхчеловека. Он был монархией, потому что это устраивало каждого подданного. Лучше быть императорским солдатом или младшим дворцовым слугой, чем военнообязанным насквозь демократичного режима или уборщиком в здании парламента. Легче жить по туманным обычаям и ритуалам тысячелетней давности, трактуя их как только угодно, чем устанавливать и выполнять справедливые законы, устаревающие на следующий день после подписания.
А уж если существует монархия, то необходим очень древний и таинственный дворец. Не беда, что в его стенах больше металла и микросхем, чем камня. Главное – фасад. Главное – не выйти из роли.
С детства ненавижу написанные на бумаге экспромты и хорошо отрепетированные любительские спектакли.
Я остановился посреди очередного зала, напоминающего выставку батальной живописи. Картин здесь было не меньше сотни, а в сюжетах мирно соседствовали взмыленные лошади и падающие на скалы звездолеты. Наверное, художник нашел бы здесь немало интересного.
К сожалению, я абсолютно не умею рисовать.
– Кратчайший маршрут к помещению, где сейчас находится принцесса, – сказал я.
В этих дворцах легко заблудиться, прожив в них всю жизнь. А императору тоже не к лицу звать на помощь слуг.
На белых мраморных плитках, которыми был выложен пол, появилась тонкая, светящаяся красным линия. Я удовлетворенно кивнул.
Ритуал есть ритуал, против него не пойдешь. Если уж положено ввести голос принца в компьютер дворца, это будет сделано. А вот сообщать временному принцу о том не обязательно.
Я пошел по светящейся линии, гаснущей под моими ногами.
У дверей стоял охранник. Не то из тех, кто скрывался в горах от превосходящих сил противника, не то из спешно завербованных на союзных планетах. В «электризованном» плаще, красиво облегающем фигуру, с плоскостным мечом и пистолетом на поясе. Если его и удивило мое появление, то он ничем это не показал. Лишь произнес подчеркнуто вежливо:
– Принцесса просила не беспокоить ее.
– Меня эта просьба не касается, – ответил я, отстраняя охранника в сторону. Слава богу, это было воспринято как должное.
Все же я – немного принц.
Комната оказалась совсем небольшой и почти лишенной украшений. Наверное, потому, что предназначалась для работы, а не для создания королевского антуража. Панорамное окно. Широкий, темного дерева стол с утонувшим в бумагах компьютерным терминалом. Кожаное кресло, судя по размерам, предназначенное для принцессы. Больше ни одного кресла или стула не было. Посетители здесь не предполагались…
Принцесса поднялась навстречу. Сегодня на ней был строгий серый костюм «а ля секретарша большого босса». Длинная плиссированная юбка, короткий пиджачок… Красивый костюм, земная секретарша в таком пошла бы на первое свидание.
И все-таки красный цвет принцессе идет больше.
– Доброе утро, – сказал я, усаживаясь на край стола.
– Доброе утро, Сергей.
Она казалась скорее смущенной, чем растерянной. Мой визит был неизбежной, но тягостной для обоих процедурой.
– Никаких новых сведений о судьбе императора не поступало?
Принцесса вздрогнула.
– Нет. Наверное, ситуация была безвыходной и папа воспользовался кольцом…
Я понимающе кивнул. В семейную хронику императорской семьи меня немного посвятили. Принцесса росла без матери, это был то ли слегка завуалированный развод, то ли длительная размолвка по не понятной никому причине. О том, где находится его жена, не знал и сам император. И все же он предпочел позорному плену путешествие в никуда – через гиперпространственный туннель, соединяющий его кольцо и кольцо императрицы.
