три паутинные мины.
Пока принцесса осторожно шла к нам по расчищенной дорожке, я разглядывал тонкий столб, «поддерживающий» над нами исполинское сооружение Храма. Простая колонна из темного металла, едва ли десяти сантиметров в диаметре. А на вершине ее, касаясь зеркального квадратика облицовки, – вылитая из того же металла человеческая кисть. Раскрытая ладонь, поддерживающая гигантский шар.
Я коснулся колонны – она была теплой на ощупь. Словно настоящая рука.
– Приказываю поднять нас троих в церемониальный зал Храма, – повинуясь подсознательному импульсу, сказал я. – Немедленно.
И обугленные камни ушли из-под ног. Неведомая сила плавно потащила нас вверх.
Мы прошли сквозь поверхность шара, как сквозь туман. Мне даже показалось, что я почувствовал влажный воздух, обдавший тело. Потом нас окутало облако тускло-желтого света – и в нем мы поплыли все выше и выше. Временами вновь возникало ощущение прохода сквозь влажный воздух – наверное, мы проходили сквозь внутренние стены Храма. Оригинальный лифт придумали Сеятели – то ли размягчающий все предметы на пути, то ли, что казалось более вероятным, делающий нас проницаемыми для материальных преград. Интересно, а есть ли в Храме обычные двери?
Желтое свечение померкло, и мы остановились. Я почувствовал под ногами пол – мягкий, пружинящий. Мы оказались в огромном зале кубической формы. Снежно-белые стены светились мягким, не раздражающим глаза светом.
– Почему Храм послушался тебя? – растерянно спросила принцесса. – Тем более что ты приказывал, а не просил. Храм не терпит такого обращения даже от избранных!
Голос девушки звучал очень тихо, но внятно. Белые стены вокруг гасили звук. Церемониальный зал напоминал скорее операционную, чем помещение для торжеств. Та же холодная стерильная чистота, тот же бестеневой свет. Вот только размеры для операционной великоваты – в кубе с пятидесятиметровым ребром можно поместить целую больницу.
– Почему Храм повиновался тебе? – упорно повторяла принцесса. – Почему?
Ответ у меня был, и ответ, чертовски похожий на правду. Использовав оружие Сеятелей, я мог показаться Храму кем-то вроде наследника его давно исчезнувших хозяев… Но ответ влек за собой долгие и ненужные разъяснения.
– Наверное, я чем-то ему понравился, – уклончиво сказал я. – Кто их поймет, этих Сеятелей…
Принцесса кивнула. Похоже, мнение о нелогичности сгинувшей сверхцивилизации было весьма распространено.
– Это и есть церемониальный зал, принцесса? – переводя разговор на другую тему, спросил я. Но ответила мне не принцесса:
– Да, лорд с несуществующей планеты. Это и есть церемониальный зал, куда ты так стремился.
Шоррэй стоял у нас за спиной. В своем белом светящемся комбинезоне, почти неразличимом на фоне стен. Меч в алых ножнах он сдвинул куда-то на спину, волосы, и без того светлые, прикрыл капюшоном. Неудивительно, что мы его не заметили. Такой маскировке позавидовал бы любой ниндзя.
– Я знал, что встречу вас здесь. – Проникновенный голос Шоррэя приводил меня в бешенство. – Жаль, что приходится переносить наш маленький спор на территорию Храма…
– Ты не посмеешь помешать нам, Шоррэй! – холодно сказала принцесса. В голосе ее звучало торжество. – Ты знаешь закон Храма и не посмеешь его нарушить!
– Знаю. Тот, кто вошел в Храм, тот, кто оказался достойным, вправе исполнить свое желание. И никто не может помешать ему.
Впервые Шоррэй заговорил без тени напыщенности или позерства. Он признавал неподвластную ему силу – и не пытался спорить с ней.
– Ты проиграл, Шоррэй, – продолжала принцесса. – Мы в Храме, и, став на нашем пути, ты умрешь. Сеятели исчезли в минувшем, но законы их продолжают править Вселенной.
Я не собираюсь преграждать вам путь. Я хочу полюбоваться торжественным мигом бракосочетания принцессы из древнего рода и дикаря с несуществующей планеты.
– Он провоцирует тебя, Сергей, – прошептала принцесса. – Не реагируй.
– Я понимаю.
– А зачем вы прихватили с собой мальчишку? В качестве запасного жениха, если лорд не оправдает надежд? Или это последние остатки вашей армии?
Принцесса побледнела. А Ланс шагнул к Шоррэю… Но этого я ждал и рванул парнишку за руку, вынуждая остановиться. Сказал, стараясь удержаться на той степени повелительности, которая еще не становится обидной.
– Ланс, если ты хочешь быть моим другом, если хоть в чем-то благодарен мне, ты не станешь обижаться на оскорбления проигравшего. Успокойся.
Парнишка кивнул, не отрывая от Шоррэя ненавидящего взгляда. Отрывисто сказал:
– День расплаты настанет. Но праздник не будет омрачен даже твоей кровью.
Шоррэй невозмутимо кивнул. Ответил:
– День настанет, мальчик. Не сомневайся.
Принцессу била дрожь. Она повернулась ко мне и тихо сказала:
– Сергей, мне это не нравится. Он что-то задумал. Надо спешить.
– Разве я против?
Принцесса поправила волосы. Искоса взглянула на замершего в отдалении Шоррэя. И сказала, повысив голос:
– Я, принцесса императорского рода Тар, пришла сюда по праву повелительницы планеты. Я прошу совершить обряд бракосочетания и признать моим мужем лорда Сергея с планеты Земля.
По стенам зала словно прошла волна, окрашивая их в нежно-голубой цвет. И голос, звучавший только в нашем сознании, спросил:
– По чьим обычаям будет проведен обряд?
На холодный безличный тон темпоральной гранаты голос Храма не походил ничуть. Мягкий, красивый женский голос, которому позавидовала бы оперная певица.
– По обычаю моей планеты, – с некоторой растерянностью сказала принцесса.
– Согласен, – подтвердил я.
Зал начал погружаться в темноту. Исчезла высокая фигура Шоррэя, и даже его комбинезон перестал светиться. Растворилось во мраке довольное лицо Ланса. Лишь вокруг нас с принцессой осталось золотистое сияние. Словно светился сам воздух. Красивые обычаи на планете моей жены…
– По доброй ли воле вступаете вы в брак?
– Да, – холодно сказала принцесса.
Да. Я вдруг осознал, что не испытываю ни малейшего ликования. Я словно бы выполнял нудную процедуру, необходимую для изгнания Шоррэя, а не женился на любимой девушке.
– Кто будет свидетелем вашего брака?
Я взглянул в темноту. И ответил:
– Курсант Ланс Дари, мой друг, и правитель Шоррэй Менхэм, мой враг.
– Все, кто находится сейчас в Храмах Сеятелей, на всех планетах Вселенной, – добавила принцесса.
– Есть ли препятствия к браку в законах ваших планет или ваших поступках?
– Нет. – Принцесса посмотрела на меня. Я пожал плечами. Какие могут быть препятствия? Я не женат и не исповедую никакой религии…
Нет.
– Известны ли свидетелям препятствия к заключению брака?
Наступила тишина. Но странная, живая тишина, наполненная дыханием тысяч людей. Господи, ведь сейчас нас слышат – и наблюдают за нами – люди сотен обитаемых планет!
– Мне известно препятствие, делающее брак невозможным.
Я ждал этих слов. Шоррэй не мог не вмешаться. Это была его последняя попытка.
– В чем оно состоит?
