— Радиосвязь. УКВ-диапазон…
— Понятно… — Дима подошел к пульту.
— Там же системы контроля… — Тири с сомнением покачал головой.
— Попробуем их обойти…
С дисплеем что-то не ладилось. Вот уже несколько раз формулы исчезали с экрана, а возникала какая-то муть. Гэл хотела было выключить прибор, но тут экран неожиданно ярко засветился и проступили слова:
—
Растерявшись, Гэл торопливо набрала ряд цифр.
—
Экран мерцал тревожным фиолетовым светом. Пробежала бессмысленная строчка букв. Пауза. И слова:
—
—
—
Гэл окаменела. А пальцы сами собой набирали ответ:
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
По экрану пробежала синяя полоса и смахнула слова. Затем вновь появились формулы. Но Гэл не смотрела на них. Она плакала, уткнувшись в клавиатуру.
В углу пульта вспыхнули красные, пульсирующие сигналы, и Дима мгновенно оказался в пилотском кресле. Коснулся клавиш. На экране локатора, в матово-белой прозрачности плыли три черные точки, по пологой дуге скользящие от башни к шлюпке.
— Тири, в Городе есть самолеты?
— Есть.
Точки дернулись и расплылись горстью мелких осколков. Экран зарябил от едва различимой сыпи, но вот из нее выскользнули три более крупные точки, повернули куда-то в сторону, медленно огибая шлюпку.
Дима протянул руку к клавиатуре, но передумал. А муть на локаторе становилась все ближе и ближе… Над шлюпкой вдруг раздались резкие, свистящие хлопки, и экран мгновенно побелел. Лишь три пятнышка, торопливо летящие обратно, остались на нем…
— Дима, ты можешь и их сбить? — Арчи жарко задышал над ухом.
— Не могу. Если защитный блок сам их не уничтожил, значит, подозревает наличие экипажа.
— Ну и что?
— Ничего.
До шлюпки, наконец, докатились далекие взрывы.
Вращающаяся платформа медленно пододвинула магнитоплан к устью тоннеля. Странный это был тоннель, весь из прозрачного пластика, лишь широкий серый брус магнитопровода тянулся по дну. Гэл прильнула к стеклу кабины, разглядывая тоннель и маленький кусочек неба, запутавшийся в стеклах. Магнитоплан плавно приподнялся, завис на долю секунды и резко рванулся вперед. Ускорение откинуло Гэл на спинку кресла, она повернула голову и посмотрела на Дежурного. Они были в кабине вдвоем. Рыжий секторальный улыбнулся и сказал:
— Меня зовут Рос.
Он красиво улыбался. А его рыжие, атавистические волосы вспыхнули в солнечном свете. Солнце пронизывало прозрачную трубу тоннеля, в кабине было непривычно светло. Рос блаженно зажмурился, запрокинул голову:
— Как я соскучился по солнцу. Если бы ты знала, до чего надоедают электрические лампы…
Арчи переоделся в планетарный костюм. Теперь они с Димой были одинаково яркими, заметными. Тири остался в своем комбинезоне, лишь переобулся в ботинки от легкого скафандра. Дима внимательно осмотрел его, кивнул, потом взял за руку.
— Вот так…
Тири с удивлением рассматривал широкое серое кольцо, охватившее его запястье.
— Что это? Тяжелое…
Дима пробормотал что-то уклончивое. Тири вдруг заметил и на его руке такие же тусклые металлические звенья, и не стал больше допытываться. Пилот тем временем снял с настенных креплений два одинаковых длинноствольных пистолета, закрепил на поясе. Арчи раскрыл рот, но промолчал. Понял, что
— Это блок защиты, — пояснил Дима, не дожидаясь вопроса.
Встал, отвел ногу и изо всей силы ударил по кристаллам, коробочкам, ломающимся со звоном и хрустом.
Они забрали всю воду и почти всю пищу. Забрали одеяла, палатку, аптечку. Вышли в жаркую предвечернюю тишину… А потом долго стояли на гребне холма и ждали, пока Дима не решился поднять оба пистолета, прицелиться и в упор расстрелять беззащитную шлюпку.
Часть вторая
Три лика правды
1. Лагерь
Горы тянулись вдоль всего северного побережья. Океан здесь был мелкий, с крепкой, как рассол, водой, ничего живого в нем давным-давно не водилось. Днем из пустыни дул сухой и горячий ветер, жадно вылизывающий ущелья, заставляющий отступать кромку воды. Но по ночам пустыня быстро остывала, к утру с океана начинался робкий, слабый бриз, на камни ложились крошечные капельки росы, а в горах появлялись бледные, полупрозрачные облака. Иногда из них шел дождь…
