наморщился и почти сразу разгладился. Денис презрительно скривил свое умное личико.

– Ерунда! Дилетанты! Шифр всего лишь обычная фраза из четырех слов. Я сейчас запущу программу, которая сама найдет эти буквы и высветит пароль на экране.

В компьютере что-то защелкало и запищало, на мониторе высветилась мультипликация. На сцене стояла у шеста длинноногая блондинка и медленно раздевалась под музыку, виляя бедрами. Каждая снятая вещь превращалась в букву.

У следователя с Яной округлились глаза. Яна напоминала раненого страуса с перебинтованной длинной шеей, с замиранием сердца смотрящего, как блондинка снимает с себя последний предмет туалета – трусики, смеется и шлет прощальный поцелуй.

– Класс! – выдохнул следователь.

– Мое изобретение, – гордо ответил Денис и покраснел под строгим взглядом Яны.

– Очень реальная мультипликация, – продолжал восхищаться следователь, совсем позабыв, для чего, собственно, эта программа была запущена, – а еще что-нибудь у тебя есть?

Денис с интересом посмотрел на него.

– Да, я знаю пару каналов в Интернете, которые должны вам понравиться.

Яна не слушала их милую беседу, с интересом читая высветившуюся фразу-пароль: «Привет из прошлой жизни».

После введения кодовой фразы компьютер выдал столько информации, что следователям предстояло разбираться и работать не один месяц.

Яна с удовлетворением смотрела на банк данных людей из сфер политики, искусства, бизнеса, пожелавших исчезнуть навсегда, на их фотографии вместе с их зубными формулами. Дальше шел банк данных потенциальных жертв.

Яна вздрогнула, когда на экране появилось знакомое лицо женщины, заменившей в печи ресторана Ричарда госпожу Неволину. Яна вспомнила ее, неловко мнущуюся рядом со своим кабинетом, и потом то, что от нее осталось, и мурашки побежали по ее спине. Звали ее Алла Алексеевна Добровольская, была она бывшей воспитанницей детского дома. Внизу страницы была сделана пометка: использована для Неволиной Ларисы Дмитриевны.

– Использована… – прошептала Яна, которую начала бить дрожь. Эти расчетные таблицы, фотографии, пометки вселяли ужас как реальное подтверждение кошмара.

Нашли они и Игоря Васильевича Уткина, использованного для господина Широкова Степана Александровича.

Яна нашла в списке потенциальных жертв фотографию девушки, пришедшей к ней в клинику на прием. Она готовилась на использование для главного бухгалтера коммерческой фирмы «Бархат и шелк» Иванны Борисовны Шульгиной. Но в конце таблицы стояла фраза: вычеркнуть из списка, не подходит.

У Яны навернулись слезы на глаза, только сейчас она осознала, что они с Ричардом спасли человеку жизнь. Они уберегли эту простодушную девушку от страшной участи.

На файлах Широкова, Неволиной и еще десятка людей, уже живших в Италии под другими именами за счет «использованных» жертв, были обнаружены адреса агентств, выдавших им новые паспорта.

Яна обрадовалась.

– Вот будет им сюрприз, когда их арестуют, вышлют в Россию и будут судить! Причем многим мужьям, сбежавшим с молодыми любовницами и деньгами, придется объясняться с покинутыми женами и детьми, оплакивающими на кладбище чужих людей. Вот им-то точно будет привет из прошлой жизни! Будет этот привет и врачам, сотрудничавшим с бандитами, а потом, видимо, догадавшимся о масштабе деятельности и отказавшимся от работы и денег. Их не убивали только потому, что они и так были немы как рыбы, полностью увязнув в этом деле. Список стоматологов и клиник прилагался.

Денис, выполнив свою работу, попросил разрешения у следователя и, оставив свой домашний адрес, вместе с увязавшейся за ним Яной, поехал на своем дорогом мотоцикле к Ричарду в больницу. У Яны домашний адрес никто не спрашивал, ее данные наизусть знало все следственное управление.

Выглядели они на мотоцикле очень нелепо. Худой юнец и высоченная женщина с перебинтованной шеей и развевающимися на ветру длинными волосами. Когда они остановились на светофоре, окно одной иномарки плавно поехало вниз, и в нем появилось большое, круглое лицо в черных очках.

– Вот это да! – присвистнул мужчина. – Где это ты, пацан, такую башню снял?

Он еще долго ехал за ними, улюлюкая и мигая фарами, пока его не остановили две машины патрульной службы.

Ричард лежал в палате после операции и уже отошел от наркоза. Пуля задела легкое и два ребра.

– Жить будет! – уверенно сказал оперировавший его хирург. – А вот другой пострадавший, с кактусом на яйц… ой! Извините, мадам!

– Что с ним? – давясь от смеха, спросил Денис.

– Жить будет, а вот детей иметь – вряд ли.

– Ладно, – улыбаясь, произнес Ричард, – как только Джорджио придет в себя, следователи узнают у него, где скрывается Настя, и этой истории придет конец.

Вскоре Денис ушел, пожелав Ричарду скорейшего выздоровления.

Яна же наотрез отказалась ехать домой и осталась в палате Ричарда, поскольку он лежал один. Усилия медиков по выдворению Яны были тщетны. Одна медсестра сжалилась, но не над Яной, а над Ричардом – увидев, как Яна, устроившись у него на постели, давит ему на прооперированный бок, и принесла раскладушку.

– Завтра я на самом деле поеду к Асе узнать, что ей принести, ведь ее с дочкой послезавтра надо будет забирать из роддома, – сказала Яна, расположившись на раскладушке, и погрузилась в сон.