Роман поплелся за ней.

– Рома, как ты думаешь, кому нужно было убить Надю?

– Тому же человеку, который расправился с Дмитрием. Похоже, что у вас в похоронном бюро начался мор людей.

– Ты знаешь, Надежда несколько подобрела ко мне, когда я решила отдать им половину акций Дмитрия. Она хотела со мной поговорить, а я сказала ей, что плохо себя чувствую и побеседую с ней позже… Может, она и в кабинет вошла, рассчитывая встретить меня там и сообщить что-то важное, – предположила Марта, ставя кастрюлю с водой, пропущенной через фильтр, на газ, – а вместо меня нашла там свою смерть. Сейчас поужинаем, ляжем спать, а завтра утром я поеду посмотреть, что осталось от моего офиса, – сказала Марта.

– Я с тобой.

– С ума сошел? Тебе надо в больницу, будешь хоть амбулаторно лечиться, ходить на перевязки, делать уколы.

– Ты забыла, что я твой телохранитель? – напомнил Роман.

– Так это же шутка была!

– Я тебя одну не отпущу. Правда, сейчас из меня плохой телохранитель, физически я тебе мало чем смогу помочь, но зато смогу поговорить по душам с бандитом. Так сказать, разрулить ситуацию без применения грубой физической силы, такой телохранитель-оратор.

Ночью Марта два раза вставала: ходила один раз в туалет, а второй раз на кухню выпить воды. Честно говоря, ей не спалось. Она чувствовала, что Роман, лежащий на диване, тоже не спал, а только делал видимость того и старался не шуметь. На его лбу выступили капли пота.

– Болит? – участливо поинтересовалась Марта.

– Немного…

– Ну, хочешь, я завтра сама навещу твою девушку и объясню ей ситуацию? Передам ей от тебя послание, в конце концов?

– Не стоит. Я не хочу вмешивать тебя в свои личные проблемы, у тебя их и у самой выше крыши. Кроме того, Полина очень ревнивая, и если она узнает, что я ночую у тебя… – Роман неопределенно махнул рукой.

– Да ладно, какой сейчас из тебя герой-любовник? Я так и объясню ей, что ты весь в бинтах и болячках и тебе не до этого.

– Обижаешь, хозяйка, – приподнялся на локтях Роман, – я, если хочешь…

– Лежать! – оборвала его порыв Марта.

Роман послушно опустился на подушки.

– Да, пожалуй, идея сходить к твоей Полине была не очень удачная…

Марта пошла к себе в спальню, а Роман снова погрузился в невеселые раздумья, стараясь сдерживать стоны от боли в руках и боку.

Заснувшего под утро Романа разбудил игривый луч солнца, скользнувший сначала по белоснежному белью, светлым волосам спящего Романа и наконец-то по его закрытым векам. Сыщик открыл глаза и сразу же прищурился из-за яркого солнечного света, осторожно потянулся и сел на диване, свесив длинные босые ноги на паркетный прохладный пол. Большие настенные часы показывали девять тридцать. Роман встал, подошел к двери в спальню и постучал.

– Марта, я могу войти? Марта, ты еще спишь? Марта…

Ответа не последовало. Роман приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Широкая кровать была аккуратно застелена, и вокруг не наблюдалось ни души. Роман прошлепал босыми ногами на кухню и наткнулся глазами на большой лист бумаги, пришпиленный булавкой к рукавице, висящей на крючке.

«Рома, доброе утро! Завтрак на плите. Я уехала на работу, вернее, на то, что от нее осталось. Отдыхай и съезди к врачу. Будешь уходить, просто захлопни дверь.

P. S. И не забудь помыть за собой посуду, можно в посудомоечной машине, так как у тебя перебинтованные руки. Марта».

– Вот черт! Уехала без меня, – выругался Роман, – как же это я не услышал, когда она встала? Неужели так крепко уснул под утро?

На сковороде под крышкой Роман обнаружил яичницу-глазунью, приправленную специями и свежим укропом, и две жареные сосиски. В глиняной миске лежали помытые огурцы и помидоры, под салфеткой в маленькой плетеной корзиночке лежал нарезанный аппетитными ломтями белый хлеб. Рядом на столе стояли масленка, джем, сахарница, банка с растворимым кофе и коробка с чаем в пакетиках. Роман вскипятил воду и накинулся на еду, уплетая ее за обе щеки, – а аппетит ему не могла испортить ни одна болезнь. Эти обычные сосиски и яичница показались ему вершиной кулинарного искусства. Роман сделал себе двойной кофе, чтобы окончательно прийти в себя, и подумал:

«А еще говорила, что готовить не умеет! Я вкуснее ничего не ел! Может, я и правда голову повредил, раз мне начинает в Марте нравиться все?»

После завтрака Роман, мысленно попросив прощения у Марты, залез в ящик, стоящий на антресоли, из которого Марта в прошлый раз доставала ему одежду. Ничего лучше тренировочных штанов и старой футболки он не нашел. Он облачился в найденную одежду, утешая себя мыслью, что мужу Марты она все равно больше не понадобится.

«Я уже привык в последнее время выглядеть как бомж, – подумал Рома, смотрясь на себя в зеркало, висящее в прихожей. – В любом случае, этот комплект лучше украденной медицинской одежды».