— Гонец к лорду Уорнфлиту.
По знаку Джека хозяин пропустил вперед немолодого мужчину. Тот поклонился, вынул из кармана запечатанное письмо и отдал Джеку, который сломал печать и развернул бумагу Гонец откашлялся:
— Мне велено спросить, милорд, о том, что здесь делается.
Тристан произнес несколько фраз, доложив об их общих наблюдениях и уверенности, что их гонят в засаду.
Гонец несколько раз повторил сказанное. Тристан одобрительно кивнул.
Джек отдал послание Вулверстона Гарету и обратился к гонцу:
— Можете доложить также, что мы сделаем все, как приказывает ваш хозяин, и скопируем письмо, о котором идет речь.
Гонец снова поклонился.
— Если больше ничего не прикажете, милорд, мне нужно ехать.
Тристан отпустил его.
Эмили читала письмо герцога, заглядывая через плечо Гарета.
— Сейчас принесу перо и чернила, и мы сделаем копию. Но зачем это нужно?
— Детали, — коротко ответил Джек. — Предположим, Делборо пожертвовал своей копией и что-то от этого выиграл. А вдруг нам тоже придется пожертвовать письмом? Тогда Ройсу будет нечего изучать.
Эмили, понимающе кивнув, вышла.
— Рад, что Делборо в безопасности и что Монтит тоже в Англии!.. — выпалил Гарет и осекся.
— Кто ваш четвертый? — спросил Джек.
— Карстерс. Капитан Рейф Карстерс, известный как Безрассудный.
Тристан вскинул брови.
— Если он должен прибыть последним…
«Если Рейф должен прибыть последним, значит, почти наверняка везет оригинал письма».
Все подумали об этом, но никто не высказался вслух. Гарет поспешил сменить тему:
— Как насчет часовых? Нужно быть крайне осторожными.
Вернувшаяся Эмили принесла дамский дорожный письменный прибор с красивой перламутровой крышкой. Поставила на стол, открыла и придвинула ближе лампу.
— Где письмо?
Гарет вынул пенал из внутреннего кармана сюртука и под зачарованными взглядами собравшихся нажал потайной механизм. Пенал открылся. Гарет отдал письмо Эмили. Та разгладила его, села, окунула перо в чернила и принялась переписывать.
— Можно взглянуть? — спросил Джек, кивком показав на пенал.
Гарет с улыбкой согласился.
Пока остальные играли с пеналом, нажимая на механизм, а Тристан с Джеком задавали вопросы о подобных восточных устройствах, Эмили сосредоточенно писала.
К тому времени как она скопировала письмо Черной Кобры и промокнула чернила, мужчины распределили между собой вахты.
Договорившись о времени завтрашнего отъезда, все разошлись по комнатам. Маллинс взял себе первую вахту. Они оставили его сидеть на стуле в конце коридора.
Первый сигнал тревоги прозвучал в полночь. Бистер громко постучал в дверь. Гарет выскочил из-под одеяла. Эмили схватила плащ, накинула поверх сорочки и метнулась следом.
— Кто-то пытается вломиться в нижнюю гостиную, — пояснил он Эмили. — Мы с Бистером спустимся вниз. Подожди здесь.
— Ни за что! Вы двое идите вперед. Я за вами.
Гарет поколебался, но, по правде говоря, предпочитал, чтобы она находилась в непосредственной близости. «Кобры» могут напасть сразу внизу и наверху. Он коротко кивнул:
— Ладно, только оставайся сзади.
И притворился, будто не замечает, как она закатила глаза к небу.
Джек, Тристан, Маллинс и Мукту были уже в коридоре Джек прижал палец к губам и знаком показал, что вместе с Тристаном спустится по задней лестнице и выйдет наружу Мукту и Маллинс должны оставаться здесь на случай внезапного нападения на спальни.
Гарет кивнул, и они безмолвно расстались. Бистер пошел за Гаретом. Следом кралась Эмили, старавшаяся держаться стены, чтобы не скрипели ступеньки. На полпути Бистер нашел в темноте ее руку и вложил в ладонь кинжал.
Когда он оглянулся, Эмили благодарно кивнула, стиснула рукоять и почувствовала себя чуть менее беззащитной. Но больше всего она волновалась за Гарета, который как раз открывал дверь гостиной. Она и Бистер повиновались его сигналу держаться позади. Гарет осторожно открыл дверь пошире и исчез в темноте.
Эмили пошла за ним и увидела Гарета, скорчившегося у окна. Массивные деревянные ставни были закрыты и заперты изнутри.
Эмили, напрягая слух, услышала разговор. Интонации определенно были индийскими.
Неожиданно шепот стал громче и тут же смолк.
Гарет потянулся к оконной задвижке. Распахнул окно, отпер ставни, и в слабом лунном свете все увидели две потрясенные физиономии. Но «кобры» немедленно повернулись и бросились бежать.
Почти сразу же перед окном появились Джек и Тристан.
— Что случилось? — спросил Тристан.
— Они струсили, — брезгливо ответил Гарет.
Мужчины дружно фыркнули и воззрились на темный лес, но тут же покачали головами и направились в дом.
Гарет тщательно запер ставни и закрыл окно. Бистер сразу же отобрал у Эмили кинжал, еще до того, как Гарет повернулся и велел им подниматься наверх.
Эмили проснулась несколько часов спустя. Не понимая, что встревожило ее, она немного полежала и неожиданно для себя самой вскочила, разбудив заодно Гарета.
— Что случилось? — выпалил он так бодро, словно и не спал.
— Дым… да, пахнет дымом.
Гарет молниеносно скатился с кровати. Эмили накинула плащ, но, подойдя к двери, нахмурилась и повернулась к Гарету.
— Здесь не так сильно пахнет.
Гарет вышел в коридор. Дежурил Мукту, сидевший у лестницы. Но ни он, ни Гарет не ощущали никакого дыма.
Крыша гостиницы была из сланцевой черепицы. Сбитый с толку Гарет вернулся в комнату. Эмили, стоя у окна, пыталась открыть задвижку. Гарет мгновенно очутился рядом, схватил ее за плечи и оттащил от окна.
— Осторожней! Сорочка белая: тебя могут увидеть.
Он завернулся в плащ, подошел к окну и приоткрыл створку.
Порыв ветра внес в комнату запах горящего дерева.
Гарет приоткрыл створку пошире и увидел тянувшийся откуда-то дымный хвост. Всмотрелся пристальнее и увидел три фигуры рядом с поленницей, сложенной у стены гостиницы.
Они пытались разжечь костер, языки которого могли бы дотянуться до деревянных ставен, но это был английский декабрь, и дерево отсырело. Маленький огонек, который удавалось развести, то и дело гас. К тому же лил беспощадный дождь, поливая людей и гася огонек, отчего дым становился все гуще.
Кашляя и размахивая руками, троица отступила. Злодеи обменялись несколькими словами, повернулись и исчезли среди деревьев.
Гарет наблюдал, как они уходят.
— Что там? — спросила Эмили.
— Они ушли, — сообщил Гарет. — Пытались поджечь гостиницу, но, видно, не слишком
