Уотсон и Доркас радостно отправились в указанном направлении.

— Встретимся здесь? — крикнул на ходу Уотсон.

Доркас поспешно взяла его под руку, придерживая другой рукой импровизированную шаль.

Едва они скрылись из виду, Эмили взглянула на Гарета и коротко приказала:

— Войдем.

Она стала подниматься по ступенькам. Гарет смотрел ей вслед, отмечая, как колышутся бедра под юбками. Тяжело вздохнув, он пошел следом. Он знал, что хочет «обсудить» Эмили, однако именно этой «темы» пытался избегнуть.

Ради них обоих он должен позволить ей вести свою игру, но при этом ему необходимо выиграть. Сделать все, чтобы у нее не осталось времени обсуждать что бы то ни было.

Происходящее было подобно шахматной партии. На каждый ход Эмили Гарет отвечал своим, сводившим все ее усилия к нулю. Она обливала его яростными взглядами. Он сохранял бесстрастное лицо, а глаза его ничего не выражали.

При этом он не позволял себе думать о том, как волнует, как возбуждает эта игра уверток и недомолвок. Потому что твердо знал: у них нет будущего. И нельзя поддаваться желаниям.

Эмили сжала губы, вскинула подбородок и поклялась себе, что не потерпит никаких отговорок. Она не понимала, почему он так старательно уклоняется от разговора, хотя здесь никто им не мешал. Но она не даст ему взять верх. Это дело принципа.

А также неутолимой потребности, жажды и чувственного голода.

И не только с ее стороны.

Эмили направилась в другое крыло здания, где находились парадные комнаты. Первая гостиная явно не подходила для ее целей. Поэтому она поспешно вернулась и направилась к следующей.

И тут она нашла то, что искала.

Дверь в боковой стене, ведущую в еще один узкий коридор, соединенный с соседней комнатой. Дверь на другом конце коридора была закрыта. Улыбнувшись про себя, она подошла к окну, выходившему на гавань.

Гарет переминался на пороге.

Эмили, не глядя на него, вытянула руку:

— Вон там наша шебека.

После секундной паузы, в продолжение которой она почти услышала его обреченный вздох, он переступил порог, закрыл за собой дверь и подошел к Эмили.

— Видите? — спросила она, когда он остановился рядом. — Маленький кораблик, на который нам предстоит вернуться меньше чем через час, чтобы провести следующие несколько дней в ужасной тесноте и неудобствах… и где мы не сможем даже словом перемолвиться с глазу на глаз. Учитывая все, что уже было между нами, любой другой джентльмен с радостью воспользовался бы возможностью… — Чтобы он лучше понял намек, Эмили раскинула руки. — Возможностью по крайней мере снова поцеловать меня…

Он искоса взглянул на нее. Эмили, прищурившись, спросила:

— Почему вы так внезапно стали меня избегать? — Она нахмурилась, сложила руки на груди… и стала ждать. Ждать!

— Я даю вам время прийти в себя.

— Что?! — ахнула Эмили.

— Вам нужно понять, чем вызвано наше взаимное влечение. В чем его корни. Что его подпитывает.

— Но я знаю, что его…

— Нет. Не знаете.

Она изучала его сквозь полуопущенные ресницы, отмечая исполненное решимости лицо.

— В самом деле? — спросила она, вскинув брови. — Почему бы вам не просветить меня?

Она все-таки добилась своего.

Гарет скрипнул зубами.

Их взгляды скрестились.

Очевидно, у него нет выбора.

Глотнув воздуха, он ринулся вперед очертя голову.

— То, что случилось между нами, — результат постоянно грозящей нам опасности. И это исход, естественный и не вызывающий удивления исход многочисленных нападений, которые мы переживали вместе. Я привык к чему-то подобному и вполне могу это понять. Но вы раньше не испытывали такого, и… — Он почувствовал, как отвердело его лицо. — Что бы вы себе ни вообразили, случившееся между нами означает одно: это следствие столкновения со смертью.

Эмили забыла, что нужно хмуриться. Теперь лицо ее выражало растерянность и шок.

— Это не то, что вы думаете, но то, что есть на самом деле.

Она долго смотрела на него ничего не выражающим взглядом, прежде чем прошептать:

— Вы понятия не имеете, о чем я думаю. Понятия не имеете о том, что я чувствую.

— То, что вы чувствуете, не имеет ничего общего с реальностью. Я знаю, что происходит. Знаю, почему вы хотите, чтобы я снова вас поцеловал. Поэтому считаю, что как джентльмен, причем человек более опытный, должен отказаться и держаться от вас на почтительном расстоянии. — Все, довольно объяснений! Он бросился в атаку. — Вы должны бы благодарить меня за то, что я отказываюсь от столь неприличного флирта, — размеренно произнес он. — Большинство мужчин на моем месте воспользовались бы вашим положением. Но вы заслуживаете лучшего.

Она снова прищурилась.

— Значит, вы говорите, что я страдаю… от чего? От вызванного опасностью умопомрачения? И вы призваны меня спасти?

Поколебавшись, он кивнул:

— Да. Именно.

— Вам нужно спасти меня от меня самой. — Эмили прерывисто вздохнула. — И знаете это, потому что…

— Потому что я куда опытнее вас.

— Ви-ижу.

Голос ее дрогнул от сдерживаемого гнева. Она пригвоздила его к месту взглядом глаз-щелок. Ярость, которой она до сих пор не испытывала, бушевала в крови.

Она открыла рот… и обнаружила, что не может вымолвить ни слова.

Едва не зарычав, она вскинула руки, развернулась и направилась к двери.

Вот тебе и нашла подходящее место. Вот тебе и выбрала подходящее время.

Вот тебе и отношения с этим человеком. Он даже не поверил, что она искренне их хотела!

Наконец она очутилась на улице. Должно быть, ее лицо все-таки выражало с трудом подавляемое бешенство, потому что прохожие уступали ей дорогу. Она не оглядывалась, чтобы посмотреть, следует ли за ней Гарет, тем более что слышала шаги за спиной. Это, должно быть, он.

Она дошла до парковой калитки и, не выдержав, все же оглянулась. Опалила его презрительным взглядом и постаралась изобразить полную безмятежность, после чего отправилась на поиски Доркас и Уотсона. Пора возвращаться на шебеку.