— Сомневаюсь, что твоя новая шляпка в опасности, — поморщился Вейн и устремил свой взгляд на элегантное произведение шляпного искусства. — Ты о ней?

— Да! — язвительно ответила Пейшенс. Хорошо, что он хотя бы шляпку заметил!

— Я думал, она выглядит по-другому. — Он приподнял поля шляпки и с невинным видом заглянул ей в глаза. Пейшенс хмыкнула:

— Как я понимаю, Генерал и Эдгар не совершили ничего предосудительного?

— Предосудительного было предостаточно, но все в отношении пьянства. А если по существу, то Мастерс получил сведения из Холла.

— И?.. — встрепенулась Пейшенс.

— Ничего. — Вейн недоуменно покачал головой. — Не понимаю. Нам известно, что украденные вещи не проданы. Но мы не нашли их в багаже, прибывшем в Лондон. Нет их и в Холле. Гришем со слугами обыскали дом очень тщательно, они даже проверили, нет ли за стенными панелями тайника. Тайники-то есть, но я не рассказывал о них Гришему. Он сам их нашел. Естественно, там было пусто — я обыскал их перед отъездом. Они обследовали каждую комнату, каждый уголок, каждую щель. Искали даже под шатающимися половицами. Они также обыскали сад и руины. Очень, внимательно. Единственное, что они нашли, — это что-то странное под дверью в покои настоятеля.

— О?

— Кто-то очистил несколько плит. В одну из них вбито железное кольцо — это лаз. Но самое интересное в том, что в последнее время плиту никто не поднимал. В детстве мы с Девилом однажды подняли ее, но подвал оказался засыпан. Под плитой ничего нет, даже ямки, в которой можно было бы что-нибудь спрятать. Так что это ничего не объясняет, во всяком случае, почему Джерарда ударили по голове.

— Гм, — сосредоточенно проговорила Пейшенс, — я спрошу его, не вспомнил ли он что-нибудь еще.

— К сожалению, нам так и не удалось разгадать эту тайну. Загадка, куда делись украденные вещи, в том числе и жемчуг Минни, усложняется с каждым днем.

Пейшенс пожала его руку — просто из сочувствия, ей захотелось утешить его.

— Мы не должны терять надежду. Мы все время должны быть настороже. Что-то произойдет. — Она повернулась к Вейну. — Обязательно.

С этим трудно было спорить. Вейн накрыл рукой ее пальчики. Несколько минут они шли молча, а потом Вейн спросил:

— Тебе хочется пойти на бал, который устраивает Онория?

— Конечно, — ответила Пейшенс. — Я понимаю, что ее приглашение — большая честь. Ты же видишь, миссис Чедуик и Анджела сгорают от нетерпения. Могу только надеяться на то, что благоговейный трепет немного утихомирит Генри. На Эдмонда бал не произведет никакого впечатления. Уверена, он пойдет, но сомневаюсь, что даже герцогскому балу под силу пробить его самоуверенность.

Вейн подумал, что нужно рассказать об этом Онории.

— А ты там будешь? — помолчав, спросила Пейшенс.

— Когда Онория бросает клич, мы все должны присутствовать.

— Вы?

— Она же герцогиня. — Видя, что Пейшенс все еще озадачена, Вейн добавил: — Ведь Девил — глава семьи.

Пейшенс устремила взгляд вдаль и произнесла тихое «О!», но ее лицо так и осталось недоуменным.

Вейн усмехнулся.

— В карете с Онорией были две дамы. Кажется, они тоже из Кинстеров.

— Как они выглядели? — спросил Вейн.

— Обе пожилые. Одна темноволосая и говорит с французским акцентом. Ее представили как вдовствующую герцогиню.

— Элена, вдовствующая герцогиня Сент-Ивз, мать Девила. — И его вторая крестная.

— У другой каштановые волосы, она высокая и очень высокомерная. Леди Горация Кинстер.

Лицо Вейна стало мрачным.

— Моя мать.

— О! — посмотрела на него Пейшенс. — Но твоя мать и вдовствующая герцогиня были… очень добры. — Она опять отвернулась. — Я не поняла. Все три дамы, кажется, очень близки.

— Так и есть, — смиренным голосом ответил Вейн. — Очень близки. Все члены семьи очень близки.

Пейшенс произнесла очередное «О!».

Вейн всматривался в ее профиль и думал, какое мнение сложилось у нее о его матери. И у матери — о ней. Вопрос этот интересовал его вовсе не потому, что он ждал какого-то сопротивления со стороны матери. Она бы приняла его избранницу с распростертыми объятиями, открыла бы ей все тайны и завалила кучей полезных советов. Это было нормальным явлением для клана Кинстеров.

Вейн был уверен, что в Пейшенс живет глубокая потребность быть частью семьи. Именно в этом и была сущность ее проблемы. Значит, теперь ясна цель, на которую он должен направить свои усилия. Ему лишь нужно представить ее своей семье — и от этой проблемы не останется и следа.

Сент-Ивз-Хаус — это то место, где должна оказаться Пейшенс в следующий вторник. Она увидит всех, Кинстеров в естественной обстановке и успокоится.

Увидит и поверит, что семья много для него значит. А потом… Он неосознанно сжал ее руку. Пейшенс удивленно взглянула на него.

И Вейн плотоядно улыбнулся.

— Просто замечтался.

Следующие три дня Пейшенс провела в страшной суматохе. Краткие встречи с Вейном, тайные совещания, отчаянные попытки найти жемчуг Минни. В промежутках она примеряла бальное платье и сопровождала дам на светские мероприятия, чтобы держать их под наблюдением. И все это время она пребывала в приподнятом настроении, жила в ожидании чего-то удивительного.

Она вся светилась — и когда встречалась с Вейном, и когда они переглядывались, и когда чувствовала на себе его страстный взгляд.

Они не прятали друг от друга свою страсть, не скрывали ее. Взаимное желание росло в них с каждым днем, обострялось. Пейшенс не знала, кого в этом винить — Вейна или себя.

Наконец настал знаменательный день. Они поднялись по широкой лестнице Сент-Ивз-Хауса и прошли в ярко освещенный холл. Пейшенс чувствовала, что нервы ее натянуты до предела. Она уверяла себя в том, что глупо ожидать чего-то значительного от этого вечера. Это всего лишь семейный прием, экспромт — ведь именно так говорила ей Онория.

Нет никаких причин ждать чего-то. Да и неразумно все это.

— А вот и вы! — Онория, прекрасная в платье из багрового шелка, оживленно приветствовала своих гостей. При виде Пейшенс она буквально вцепилась в нее. Кивнув Минни, Тиммз и остальным, грациозно взмахнула рукой, приглашая их в зал, но Пейшенс от себя не отпустила. — Я должна познакомить вас с Девилом.

И направилась к высокому черноволосому джентльмену, одетому в черный костюм. Он беседовал с двумя матронами.

— Девил, — ткнула его под локоть Онория, — мой муж. Герцог Сент-Ивз.

Мужчина повернулся, посмотрел на Пейшенс и бросил на жену вопросительный взгляд.

— Пейшенс Деббингтон, — объявила Онория. — Племянница Минни.

Девил улыбнулся — сначала жене, потом Пейшенс.

— Рад познакомиться с вами, мисс Деббингтон. — Он отвесил ей изящный поклон. — Как я слышал, вы недавно приехали из Беллами-Холла. Кажется, Вейн, против наших ожиданий, совсем не скучал там.

Звук его низкого, очень знакомого голоса завораживал Пейшенс. В том, что Вейн и Девил братья, не было ни малейшего сомнения: те же аристократические черты, та же вызывающая форма носа и линия подбородка. Различие было только в цвете волос и глаз: у Вейна волосы были золотисто-каштановые, а глаза серые. У Девила шевелюра казалась иссиня-черной, а глаза были бледно-зеленые. Конечно, можно было найти и другие различия, однако общие черты доминировали. Братья были одинакового роста,