Что же касается остальных, в них у него уверенности не было.

Первой его остановкой была библиотека. Дверь открылась бесшумно. Библиотека представляла собой длинную комнату с книжными шкафами до потолка. По одной стене шкафы чередовались с высокими окнами и стеклянными дверями, ведущими на террасу. Одна из дверей была открыта, и через нее в библиотеку проникал слабый ветерок, принося с собой запахи прогретой осенним солнцем земли.

В комнате стояли два письменных стола напротив друг друга. Один — большой, массивный и внушительный — располагался ближе к двери. Он был завален книгами и стопками бумаги с неразборчивыми записями. Кресло с мягким сиденьем пустовало. На втором столе лежала только одна книга, объемистый фолиант в кожаном переплете с золотым обрезом. Книга была открыта, и ее читал Эдгар. Погруженный в свое занятие, он, судя по всему, не услышал, как Вейн вошел.

Вейн прошел вперед, тихо ступая по ковру. Только поравнявшись с вольтеровским креслом у камина, повернутым спинкой к двери, он заметил, что оно занято. И остановился.

Уютно устроившись в кресле, Эдит Суитинс увлеченно плела кружево, сосредоточившись на переплетаемых нитях. Она тоже не заметила появления Вейна. Вейн подозревал, что она глуховата, но скрывает это и читает по губам.

Стараясь ступать тяжелее, он подошел к креслу. Эдит почувствовала чье-то присутствие и, вздрогнув, подняла голову.

Вейн ободряюще улыбнулся ей:

— Прошу прощения, что помешал вам. Вы часто проводите здесь утро?

Узнав его, Эдит доброжелательно улыбнулась:

— Почти каждый день. Я спускаюсь сюда сразу после завтрака и занимаю свое место до прихода джентльменов. Здесь тихо и, — она кивнула на огонь, — тепло.

При звуке их голосов Эдгар тоже поднял голову. Бросив на них близорукий взгляд, он опять углубился в книгу.

— А вы не знаете, где Колби?

— Уиттиком? — заморгала Эдит и выглянула из-за кресла. — Боже мой, вот удивительно! Я думала, он сидит здесь. — Она доверчиво улыбнулась Вейну. — Я сижу так, потому что не должна смотреть на него. Он очень… — Она на секунду поджала губы. — Он человек холодного склада, вы согласны? — Покачав головой, встряхнула сплетенную часть кружева. — Он не из тех, на ком стоит задерживать внимание.

Эдит вернулась к работе, а Вейн продолжил свой путь в глубь комнаты.

Когда он подошел к Эдгару, тот оторвался от книги и искренне улыбнулся:

— Я тоже не знаю, где Уиттиком.

Видимо, со слухом у Эдгара было все в порядке. Он снял пенсне, протер его и посмотрел на противоположный стол.

— Должен признаться, я не уделяю много внимания Уиттикому. Как и Эдит, я думал, что он здесь, за своим столом. — Водрузив пенсне на нос, Эдгар посмотрел на Вейна через толстые стекла. — К тому же я плохо вижу без этой штуки.

Вейн понимающе улыбнулся:

— Вы с Эдит придумали отличный способ держать Уиттикома на расстоянии.

Эдгар усмехнулся:

— Вам что-то понадобилось в библиотеке? Уверен, я в силах помочь.

— Нет, — поблагодарил Вейн и улыбнулся. — Я просто слоняюсь без дела. Не буду вам мешать.

И он пошел обратно к двери. У порога оглянулся. Эдгар сидел, уткнувшись в книгу. Эдит Суитинс видно не было. В библиотеке воцарился покой. Вейн вышел, мрачный и сосредоточенный.

Он нутром чувствовал, не имея никаких логических оснований, что вор — женщина. Объемистая сумка для рукоделия, которую Эдит везде таскала за собой, вызывала у него живейший интерес. Однако вряд ли удастся разъединить эту сумку с хозяйкой, дабы исследовать ее содержимое. К тому же, если Эдит находилась в библиотеке с тех пор, как Уиттиком покинул столовую, маловероятно, чтобы она успела обыскать комнату Минни за такой короткий срок.

Маловероятно, но не невозможно.

Направляясь к черному ходу, Вейн размышлял над другой вероятностью, способной усложнить ситуацию. Не обязательно, что вор, укравший жемчуг Минни, тот же человек, который совершил все предыдущие кражи. Не исключено, что кто-то решил свалить на этого таинственного воришку более серьезное преступление.

Вейн поморщился. Он надеялся, что сложившаяся ситуация не коснется большинства обитателей Беллами-Холла. Дела в доме Минни и так запутаны сверх меры.

Он уже собирался пройти через черный ход к руинам и поискать Эдмонда, Джерарда, Генри и Генерала — по словам Мастерса, они не возвращались в дом, — когда услышал голоса в дальней гостиной и остановился.

— Не понимаю, почему мне нельзя еще раз съездить в Нортхемптон, — ноющим тоном заявила Анджела. — Здесь совсем нечего делать.

— Дорогая моя, ты должна испытывать хоть какую-то благодарность, — устало проговорила миссис Чедуик. — Минни проявила исключительное милосердие, дав нам пристанище.

— О да, конечно, я действительно благодарна! — Однако по тону Анджелы можно было понять, что для нее это трагедия. — Но здесь так скучно. Здесь даже смотреть не на что, кроме старых камней.

Вейн живо представил, как Анджела надувает губки.

— К тому же, — продолжала она, — я думала, что с приездом мистера Кинстера все изменится. Ведь ты сама говорила, что он повеса.

— Анджела! Тебе шестнадцать. Он тебе абсолютно не ровня.

— Да знаю я! Для начала — он стар! А еще он слишком серьезный! Я думала, что Эдмонд станет моим другом, но он последнее время бормочет свои стихи себе под нос. Эти стихи — большей частью сплошная чепуха! Что до Джерарда…

Довольный тем, что ему не придется отражать ребячливые авансы Анджелы, Вейн прошел еще немного и поднялся вверх по черной лестнице.

Судя по тому, что он только что услышал, миссис Чедуик держит Анджелу на коротком поводке, что, без сомнения, очень мудро. Так как Анджела перестала спускаться к завтраку, Вейн решил, что сегодняшнее утро она и миссис Чедуик провели вместе. Ни одна из них не походила на вора — ни того, кто украл жемчуг Минни, ни того, кто совершил остальные кражи.

Значит, из всех обитательниц дома оставалась одна. Курсируя по бесконечным коридорам Беллами- Холла, Вейн подумал, что не знает, как проводит дни Элис Колби.

В ночь его приезда Элис сказала ему, что ее комната находится под спальней Агаты Чедуик. Вейн начал свои поиски от конца крыла и стучал в каждую дверь. Если никто не отвечал, си заглядывал внутрь. Большая часть комнат была пуста, а мебель зачехлена.

Он уже обследовал половину крыла и приготовился открыть следующую дверь. Неожиданно дверная ручка вырвалась из его руки и он оказался под прицелом черных глаз Элис.

Недобрых черных глаз.

— Что вы тут делаете, сэр? Мешаете богобоязненным гражданам разговаривать с Богом? Это возмутительно! В этом мавзолее нет часовни или хотя бы достойного святилища — одно это отвратительно, и я вынуждена терпеть вторжения таких, как вы!

Пропустив тираду мимо ушей, Вейн оглядел комнату. Им двигало любопытство, не менее сильное, чем у Пейшенс. Шторы были плотно сдвинуты, в холодном камине не было даже углей. Создавалось впечатление, что в комнате никогда не разводили огонь, никогда не проветривали ее. Мебель была простой и практичной, однако красивые вещицы, всегда украшавшие все помещения Беллами-Холла, куда-то исчезли. Элис Колби захватила эту комнату в полное владение и, казалось, поставила на ней штамп своего характера.

Последнее, что успел увидеть Вейн, были скамейка для молитвы с сильно вытертой подушечкой, раскрытая истрепанная Библия и слон, о котором рассказывала миссис Хендерсон. Слон стоял рядом с камином, в его металлических боках отражался свет из коридора.

— Как вы намерены объяснить свое поведение, вот что мне хотелось бы знать! Есть ли у вас серьезный повод для того, чтобы мешать моим молитвам? — Элис скрестила руки на тощей груди, вперив в Вейна свои