всем. Непостижимо, как ей это удалось?
Несправедливо, думала Пейшенс, обходя первый камень. Он действительно выглядел как элегантный джентльмен. Двигался как элегантный джентльмен. Он во многом вел себя как элегантный джентльмен! Откуда она могла знать, что он совсем другой?
Пейшенс ухватилась за эту мысль в надежде успокоиться, но потом отбросила ее. Очевидно же, что вся вина лежит на ней. Она судила о Вейне исключительно по его обличью хищника, волчьему обличью. Он и в самом деле волк, но волк заботливый.
У нее нет выбора. Она должна попросить прощения. Он не должен перестать ее уважать, да и она себя — тоже.
Пройдя еще немного, Пейшенс огляделась по сторонам. От бессонной ночи у нее болели глаза: сегодня она спала еще меньше, чем в прошлую ночь.
Если она освободит свою голову от этих размышлений, возможно, ей удастся поспать после обеда.
Но сначала она должна отдать волку то, что ему причитается. Она здесь, чтобы просить прощения. И нужно сделать это побыстрее, иначе она растеряет все мужество.
— Серьезно? А я и не знал.
Голос Джерарда остановил ее у старого монастыря. Он держал перед собой этюдник и рисовал галерею. Пейшенс прошла в монастырский двор и увидела Вейна, сидевшего в тени полуразрушенной арки, в нескольких шагах позади Джерарда.
Он уже давно заметил ее.
Каблуки Пейшенс застучали по плиткам двора, и юноша поднял голову:
— Привет! Вейн только что рассказывал мне, что сейчас в свете очень модно заниматься рисованием. Королевская академия проводит ежегодные выставки. — Он снова принялся водить углем по бумаге.
— Да? — рассеянно спросила она.
Она не видела глаз Вейна и не могла понять выражение его лица. Он сидел, прислонившись к каменной стене и сложив руки на груди, и наблюдал за ней. Задумчивый, грозный хищник. Или волк, предвкушающий плотный обед.
Пейшенс с трудом заставила себя не думать об этом.
— Возможно, мы побываем в академии. Когда переедем в Лондон.
— Гм, — отозвался Джерард, погруженный в свою работу.
Подойдя к брату, она разглядывала его рисунок. А Вейн разглядывал ее. Он заметил ее, едва она показалась в проломе стены, почувствовав присутствие Пейшенс за секунду до появления. Что-то предупредило его об этом, то ли слабое движение воздуха, то ли интуиция. Она действовала на него, как магнит — на железо. Что в настоящий момент только вредило.
Вейн попытался прогнать воспоминания о прошлом вечере. Если ему это не удавалось, в нем просыпался темперамент, который, если Пейшенс была рядом, толкал его на опрометчивые поступки. Темперамент в чем-то напоминает шпагу: вынутый из ножен, он становится холодной бездушной сталью. Вейну стоило огромных усилий справиться с собой. Иногда это ему не удавалось.
Если у мисс Пейшенс Деббингтон хватит ума, она будет держаться от него на расстоянии.
И если у него хватит ума, он будет поступать так же.
Взгляд Вейна, помимо его желания, остановился на ее груди, а потом опустился вниз. На ней были надеты полусапожки, и подол ее юбки промок насквозь, отметил он с удовлетворением.
Нахмурившись, он следил, как колышется на ветру мокрая юбка. Итак, она изменила свое поведение. Он подумал об этом еще за завтраком, но решил, что это глупая фантазия, не понимая, почему она это сделала. Ему казалось, что ничто не поможет опровергнуть ее обвинения. В них, естественно, была доля истины, ведь он, если быть честным, мастерски подтасовал факты. Есть единственный правильный способ доказать ей ошибочность ее обвинений. И он докажет, только не словом, а делом. А потом будет наслаждаться ее смущением и смаковать ее извинения.
Вейн встал и оттолкнулся от стены. Внезапно он ощутил, что услышит извинения совсем скоро. Ну что ж, он не будет ей мешать.
Он медленно пошел вперед. Пейшенс сразу же почувствовала его приближение. Она бросила быстрый взгляд в его сторону и опять посмотрела на рисунок Джерарда.
— Ты еще долго?
— Вечность, — ответил ей юноша.
— Тогда… — Пейшенс отважно посмотрела Вейну в лицо. — Могу ли я надеяться, мистер Кинстер, что вы предложите мне руку и проводите до дома? Я не ожидала, что будет так скользко. Некоторые камни очень коварны.
— Вот как? — Вейн плавным движением подал ей руку. — Я знаю одну дорогу к дому, она имеет очень много преимуществ.
Пейшенс посмотрела на него с подозрением, но осторожно взяла под руку. Джерард рассеянно кивнул им на прощание и что-то буркнул в ответ на просьбу сестры вернуться домой к обеду.
Лишив ее возможности придумать еще какое-нибудь ценное указание Джерарду, Вейн повел Пейшенс к развалинам церкви. Они миновали единственную сохранившуюся арку и пошли по длинному центральному проходу.
— Спасибо. — Пейшенс собралась уже убрать руку с его локтя, но он удержал ее, накрыв своей ладонью.
Вейн почувствовал, как дрогнули, а потом замерли ее пальчики. Она вздернула подбородок и решительно сжала губы.
— У вас подол платья мокрый.
В карих глазах ее вспыхнул огонь.
— И ноги тоже, — добавил он. — Из этого можно сделать вывод, что вы пришли сюда с определенной целью.
Пейшенс посмотрела вдаль. Вейн с интересом наблюдал, как при вздохе поднимается ее грудь, натягивая корсаж.
— Верно. Я пришла просить прощения.
Эти слова были произнесены зло, будто их протолкнули сквозь стиснутые зубы.
— Да? И почему же?
Пейшенс резко остановилась и повернулась к нему лицом.
— Потому что считаю, что должна перед вами извиниться.
Вейн весело рассмеялся:
— Должны!
Помолчав секунду, Пейшенс сказала:
— Я так и предполагала. — Она расправила плечи, сжала в руках зонтик и гордо вскинула голову. — Я прошу прощения.
— А за что конкретно?
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: так просто ей не отделаться. Она глубоко вздохнула:
— За то, что делала необоснованные замечания по поводу вашего характера.
Пейшенс видела, что он размышляет, сопоставляет ее слова с тем, что услышал раньше. Она поспешно сделала то же самое.
— И по поводу ваших мотивов, — с неохотой добавила она. — Во всяком случае, по поводу некоторых из них.
Его губы дрогнули.
— Конечно, по поводу только некоторых из них, — льстиво проговорил он.
Пейшенс прошиб озноб.
— Давайте проясним кое-что. Как я понимаю, вы берете обратно все свои необоснованные обвинения? — Он дразнил ее. Блеск в его глазах не внушал ей доверия.
— Полностью! — отрезала Пейшенс. — Вот! Что еще вы хотите?
— Поцелуй.
Ответ прозвучал так быстро, что Пейшенс вздрогнула от неожиданности:
