Пенелопа взглянула в прелестные темно-голубые глаза на круглом розовощеком лице.

– Здравствуйте, – улыбнулась Пенелопа. – Вы, должно быть, мисс Мартин.

Женщина удивленно уставилась на нее, но, заметив Барнаби и Стоукса, снова улыбнулась. Стоукс поспешно выступил вперед:

– Мисс Мартин, это…

– Пенелопа Эшфорд, – докончила Пенелопа, протягивая руку, – и очень рада видеть вас.

Мисс Мартин нерешительно пожала ее руку и на всякий случай попыталась сделать реверанс.

– Нет-нет!

Пенелопа вошла в лавку, увлекая мисс Мартин за собой.

– Никаких церемоний! Вы были очень добры, согласившись помочь нам найти пропавших мальчиков. Я искренне вам благодарна.

Барнаби мог бы поклясться, что мисс Мартин прошептала одними губами:

– Нам?!

Поэтому он ободряюще улыбнулся:

– Я Барнаби Адэр, мисс Мартин. Друг Стоукса и мисс Эшфорд, директора того приюта, в который должны были попасть пропавшие мальчики. Я тоже благодарен вам за содействие.

Стоукс последним переступил порог и закрыл за собой дверь.

– Надеюсь, вы извините наше вторжение, мисс Мартин, но…

– Видите ли, – вмешалась Пенелопа, – это я подбила мистера Стоукса на эту встречу. Я полна решимости спасти мальчиков, и, насколько я поняла, у вас есть план, как проникнуть в Ист-Энд и собрать доказательства существования воровской школы, в которой их держат.

У Барнаби возникло гибельное предчувствие. Он был почти уверен, что, позволяя Пенелопе свободно говорить с мисс Мартин, накликает верную беду. Но мисс Мартин нахмурилась, и надежда на лучшее вернулась вновь.

Пенелопа не сводила глаз с лица мисс Мартин и, увидев, как та помрачнела, пояснила:

– Вы, конечно, гадаете, почему леди моего положения так заинтересована в безопасности нищих мальчишек из Ист-Энда. Ответ прост: пусть они и не попали в наш приют, как было задумано, все же их поручили нашим заботам. Это наши подопечные, и, как директор этого приюта, я не могу умыть руки и оставить мальчиков на произвол судьбы. Родители мечтают для них о другой жизни, а вместо этого их делают преступниками. И если необходимо, я переверну небо и землю, чтобы вернуть их на путь истинный.

Глядя на нее, Барнаби поверил, что она действительно перевернет небо и землю. В карих глазах горела неумолимая ярость, направленная против похитителей. В этот момент она походила на богиню- воительницу.

– Надеюсь, вы понимаете, мисс Мартин, что я не могу вот так просто сидеть дома и ждать новостей. Если я могу хоть как-то помочь в расследовании, значит, должна быть е вами.

Барнаби услышал, как Стоукс переступил с ноги на ногу. Он явно недооценил Пенелопу. Да и сам Барнаби хоть и представлял, куда заведут их речи мисс Эшфорд, тем не менее невольно восхищался ее честностью, а также безупречной стратегией.

Все это время мисс Мартин молчала, внимательно изучая лицо Пенелопы. Глаза ее были серьезными.

Барнаби так и подмывало как-то вмешаться, попытаться пригасить очарование Пенелопы, но он почувствовал, что если заговорит, добьется противоположного.

Все зависело от того, что скажет мисс Мартин.

Пенелопа наклонила голову.

– Надеюсь, вы сумеете отрешиться от предубеждений, связанных с моим положением в обществе, мисс Мартин. Несмотря на различия в качестве наших платьев, мы прежде всего женщины.

Медленная улыбка раздвинула губы мисс Мартин.

– Совершенно верно, мисс Эшфорд. Я всегда так думала. И пожалуйста, зовите меня Гризельдой.

Пенелопа просияла:

– Если вы станете звать меня Пенелопой.

Барнаби отчаянно уставился на Стоукса. Пенелопа выиграла эту схватку, прежде чем другая сторона успела сделать хотя бы один выстрел. Но битва была еще не закончена!

Гризельда показала в глубь лавки:

– Если вы зайдете в гостиную, мы сможем обсудить, как лучше все проделать.

Она провела их за прилавок и раздвинула шторы. За ними оказалась маленькая кухня. Почти все пространство занимал большой рабочий стол, на котором валялись перья, ленты, кружева и бусины.

– Вы сами украшаете шляпки? – поинтересовалась Пенелопа.

– Да, – кивнула Гризельда, повернувшись к лестнице. – У меня есть две ученицы, но сегодня они не работают.

Она стала подниматься по лестнице. Остальные последовали за ней. Приходилось идти гуськом: ступеньки были узкими.