мастерски.
Наделенный светлым государственным умом, интеллектуал и литератор, Валуев хорошо знал жизнь, понимал реальные процессы, в ней происходящие. Александр II не раз отмечал «неусыпные старания к введению и правильному действию законодательных и административных преобразований» — так говорилось в высочайшем рескрипте, посвященном юбилею государственного служения министра Валуева. Всегда ровный в отношениях с людьми, педантичный и элегантный, Валуев в окружении императора слыл «вторым Горчаковым». Именно Валуеву принадлежит идея учредить государственный печатный орган, где бы без искажений и интерпретаций излагалась государственная точка зрения, мнение правительства по поводу текущих событий.
На протяжении всей жизни Валуев не переставал заниматься литературным творчеством. Его прозу отличали тонкое чувство стиля, афористичность. В правительственных и околоправительственных кругах часто употребляли принадлежащую министру крылатую фразу: «Хлеб не сажают снопами, а сеют зерном» (суждение это относилось к реформаторским настроениям, которые в ту пору кое-кого захлестывали). Дневник Валуева открывает нам литературный автопортрет этого человека.
Интересен следующий факт: в черновиках повести «Капитанская дочка» Пушкин называет главного героя вовсе не Гриневым, а… Валуевым! У нас нет оснований предполагать случайность этого совпадения (поэт неоднократно встречался с будущим министром в доме Вяземских, на дочери которых Валуев был женат), поскольку ряд гриневских черт явно прослеживается в той личности, которая предстает перед нами со страниц дневника. «Это… не только усвоенные еще в родительском доме понятия о чести и долге русского дворянина, но и восходящие также к годам счастливого усадебного детства теплота чувства, восприимчивость сердца, способность страдания сердцем и, наконец, данные Богом и воспитанием здравомыслие и обходительность, позволявшие и перед лицом законных властей (как это показано в собственном жизнеописании Валуева), и в присутствии еще более грозного самозваного государя Петра Федоровича (как случилось с Гриневым) держаться с достоинством, не заискивая и не лукавя, но в то же время располагая к себе сильнейших и могущественных особ…»[94]
Беспристрастный читатель видит за строками лаконичных записей глубоко мыслящего, преследуемого сомнениями, терзаемого наветами человека, которому нелегко дается пребывание на столь высоком посту и который, несмотря ни на что, мужественно противостоит враждебным ему обстоятельствам.
Вместе с тем дневники Валуева — летопись того времени. Автор прежде всего описывает дело, лишь вкратце касаясь личной жизни. Его перо воссоздает выразительную картину разлада системы управления государством в наиболее драматический период — 1861–1863 годы. Страну сотрясали крестьянские бунты и студенческие волнения, акты вандализма, армия была дезорганизована. Накал страстей и острота проблем достигли своего апогея, и дневник Валуева отражает это с документальной точностью.
В городе шесть пожаров, за раз три, потом два, и еще один ночью. В Ямской выгорело 35 домов. Густой и широкий столб дыма стоял над этой частью города с 1/2 4-го до ночи. Подозревается зажигательство. Пожары были вчера и третьего дня. Пожарные команды измучены.
Утром в городе. Множество разных лиц и дел. Признаки разложения продолжаются. Подполковник Александрийского гусарского полка Красовский в Киевской губернии разбрасывал возмутительные воззвания к солдатам и подстрекал крестьян к неповиновению, в малороссийском национальном костюме. Из Тюмени городничий доносит по телеграфу о бывших там поджоге и уличных беспорядках.
У меня были разные лица, между прочих, пермский губернатор Лошкарев, один из несноснейших и пустейших губернаторов, а таковых, увы, немало.
Правительство даже внутри империи некоторым образом в осадном положении. Обуревающие волны поднимаются незаметно. Слабость орудий, неповоротливость механизма, отсутствие господствующих или руководящих личностей, — вот те признаки, которые меня тревожат и смущают»[95].
Свойственная монархическому управлению система ценностей предопределяла весьма изощренные условия борьбы за место у трона. Имелось немало способов воздействовать на климат в императорском окружении. Влиятельные круги вынашивали различного рода идеи и вносили предложения, последствия осуществления которых порой было трудно предвидеть.
Насущная задача времени состояла в том, чтобы изменить систему управления государством. Нужны были решительные меры, чтобы избавить правительственный аппарат от несогласованности в решениях и действиях, от необдуманных, порой однобоких, корпоративно выработанных постановлений, продвигаемых теми, кто ближе всех стоял к императору. Горчаков настаивал на том, чтобы «главнейшие органические дела государственные, прежде чем быть представленными в Государственный совет или в комитет гг. министров, словом сказать, прежде, чем получить форму закона или высочайшего повеления, непременно бы обсуждались в собрании ближайших советников государя, под непременно личным председательством Его Величества; в таковой коллегии должны быть министры и лица, им особо приглашаемые, но вне этого совета и именно по этим органическим вопросам ни один министр отнюдь не должен был иметь особого, с глаза на глаз, собеседования, а тем более доклада государю императору» [96].
В результате было начато построение вертикали управления страной. Решалась задача: как обеспечить эффективность политического руководства в сочетании с ответственностью министерств и отдельных государственных деятелей за вверенные им сферы жизни общества. Была предпринята попытка организовать планомерную работу Совета министров, отнеся его к числу «высших учреждений империи», ввести его деятельность в рамки регламента, избавить процесс принятия решений от субъективизма и произвола, чтобы важнейшие для страны решения получали взвешенную оценку в ходе всесторонних обсуждений.
Одним из выдающихся «константиновцев», немало повлиявших на ход дел в российском государстве на протяжении царствования Александра II, был граф Михаил Христофорович Рейтерн (1820–1890). Графский титул он получил в конце своей деятельности, перед самой смертью в 1890 году. А до той поры ему, выпускнику Царскосельского лицея, пришлось пройти трудную дорогу служебного восхождения в министерствах финансов и юстиции, морском ведомстве, Комитете железных дорог, в составе Редакционных комиссий по подготовке крестьянской реформы. С его именем связаны важнейшие преобразования в укладе хозяйственно-экономической жизни России. Министерство финансов было ему поручено в кризисный период 1862 года, когда неокрепший механизм государственного управления реформируемой России подвергся жестоким испытаниям. Финансовое положение страны было крайне тяжелым. Дефицит бюджета, растущие долги по государственным обязательствам, неизбежные новые расходы на проведение реформ ставили перед новым министром, казалось бы, неразрешимые задачи. Рейтерн начал с упорядочения того, чем реально располагала Россия. Он настоял на необходимости предать гласности бюджетные возможности государства — опубликовать финансовые росписи доходов и расходов, что никогда прежде не делалось. Наряду с этим был введен новый порядок планирования, рассмотрения и утверждения сметных ассигнований, установлен контроль за исполнением бюджетов министерств и ведомств.
Рейтерн возвел бережливость в ранг государственной политики. Его упорное нежелание выделять большие средства на нужды других ведомств часто приводило к жарким баталиям в Комитете министров. Против такой позиции особенно возражал Дмитрий Милютин, с математической точностью доказывавший, что денег, выделенных на реформирование армии, недостаточно. Рейтерн выстаивал в этих спорах и столь же точно и последовательно доказывал, что ни одна страна мира за всю историю не имела столько военных расходов в мирное время, как Россия, что в нестабильный период коренных преобразований государству более чем когда бы то ни было следует воздерживаться от крупных трат, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Отладить хозяйственный механизм государства можно было, по мнению Рейтерна, лишь через развитие производительных сил. Для этого следовало поддержать частнопредпринимательскую деятельность населения. Впервые в России в экономический обиход был введен рынок ценных бумаг, созданы первые частные коммерческие банки, ссудно-сберегательные товарищества, выстраивались правила, регулирующие кредитно-денежные отношения. В трудных условиях переходного периода
