под дуновением воздуха, и все никак не могла погаснуть.

Не знаю, что меня спасло. Может быть, каким-то образом сработали остатки защиты Нкота, не уберегшие своего хозяина, может быть, с не меньшей, чем мощь лешука, силой вмешался транс. А может, защитил уже сам Вечный Клинок, безостановочно вливая в тело животворные струи силы. Знаю только, что к жизни меня пробудил яростный мысленный крик, взорвавший темницу моего забвения, рванувший мое внутреннее время вперед, заставивший внешний мир остановиться, застыть, остекленеть. Крик этот принадлежал Бигману.

– Я отвлеку его! Действуй!

Мысль прыгуна, горячая и яростная, бьющая неистовой жаждой жизни, оборвалась вместе с хлопком его исчезновения возле меня, отсеченная, словно голова приговоренного под топором палача.

Я знал, что он сделал. Я был с ним весь этот короткий миг до самого его конца. Бигман Эски по кличке Шест, бывший пилот космических кораблей и бывший преступник Искариона-9, потрепанный жизнью бродяга с разрушенными мечтами, душа которого, несмотря ни на что, осталась верна романтике странствий, – нарушитель законов собственного мира, – он телепортировался прямо в пылающее ядро Проколда, сам себя превратив в разящее копье. Агония его была такой короткой, что он даже не испытал муки.

Но он дал мне так необходимое время.

На какую-то долю секунды Враг подобрал мыслещупальца, впав в замешательство от такой необычной контратаки, на какой-то миг он оставил меня в покое. Но время уже летело так быстро, что одно подаренное мгновение разбилось на тысячи осязаемых отрезков. Я должен успеть!

И вдруг я ощутил, что начинаю выдыхаться. Потраченная на бесплодные усилия энергия иссякала, реки превращались в тонкие ручейки, рукоять Вечного Клинка в руках быстро холодела. Я запаниковал. Нет, только не сейчас, проклятый Клинок! За этот шанс, предоставленный мне судьбой, было заплачено уже тремя жизнями! Ты не имеешь права так меня подвести! Работай, бездушная вещь, пережившая своего хозяина, делай то, для чего создана!

Клинок не повиновался. Он холодел.

Но какого Зла молчит транс?! Он что, ничего не чувствует?!

– Целитель… Я не могу закончить Ключ! Мне нужна энергия! Клинок не успевает, я еще плохо владею им!

Ответ пришел немедленно:

– Вот и пригодился твой кродер, Никс. Он послужит мне моим собственным Ключом, как Нкоту – Вечный Клинок, как тебе – отработанный мыслеобраз. Я активизируюсь.

– Ты… Ты оставляешь меня наедине… с этой Тварью?! Не смей! Я не справлюсь!

– Другого выхода нет. Ставка высока. Прощай.

Мне не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть, как сзади, на том месте, где оставался транс, вспухло грибообразное облако чистого синего пламени, без остатка поглотив черного зверя. Он исчез молча, без единого звука. Переданное по незримым связям видение отразилось у меня в сознании, и я остался один.

Синее пламя все вспухало, вытягиваясь в мощный вихрящийся столб, рожденный самой сущностью транса. Вершина его вдруг заострилась, выбросила корону фиолетовых ветвящихся молний и по крутой стремительной дуге рванулась прямо ко мне. Пламя было предназначено мне. Я не попытался уклониться. Последовал тугой пронизывающий удар, и потоки энергии хлынули в мое тело, окутав его нестерпимым фиолетовым сиянием. Еще миг, и, переполненный чудовищной мощью, я точно взорвался изнутри, послав мощные световые шквалы по расширяющемуся кольцу от себя во все стороны.

Равнина вздохнула, как одна исполинская грудь.

Изменение произошло резким скачком. Только что давящая багровая масса Проколда нависала над равниной вдали, и вот я уже оказался над ней. Я поднялся ввысь, приняв исполинские размеры…

Исчерпав силу транса, я применил свой Абсолютный Ключ, необъяснимым образом зная, что нужно делать. Три мощные силы слились вместе, как сливаются тонкие ручьи в стремительный и сильный поток, – Целителя, Мобра и Клинка. А затем, как само собой разумеющееся, я подключился к силовым линиям самого пространства. Энергия Вселенной низвергалась в меня гигантским водопадом, и я впитывал ее, словно губка, не ведая пределов своему насыщению.

Я продолжал неудержимо расти. Это было странное ощущение. Вернее, это был целый сонм странных, неведомых ранее ощущений. В этот момент я уже не был человеческим существом, шагнув далеко за грань его возможностей. Я видел все вокруг на сотни километров, достигая внутренним зрением самого Города. Видел, как бушуют пси-поля Проколда внизу, тщетно пытаясь меня найти, но я был уже вне их власти. Моя аура пронзила атмосферу и коснулась высоких холодных звезд.

Я остался один. Больше не существовало ни Отшельника, ни Нкота, ни Бигмана Шеста, ни Целителя.

Я остался один.

Но мне не было равных!

Проколд безуспешно искал меня внизу, тычась в ноги, словно слепой новорожденный щенок, лихорадочно раскидывая сети мыслещупалец и не понимая, что я везде – рядом с ним, внутри его. Я – этот мир, я – сама бесконечность. Это была эйфория могущества. Это также был миг торжества и мести, хотя – видит небо – я был слишком могуществен сейчас, чтобы испытывать ярость или примитивную злобу.

Я легко поднял Клинок – столб небесного огня, и пространство содрогнулось от его мощи, завибрировав всей сетью бесконечных силовых струн, словно арфа под ударом первого аккорда. Постояв так мгновение, я плавно опустил его вниз, стараясь не нарушить при этом мировое равновесие.

Проколд был просто размазан этим ударом. Равнину озарила яростная черно-красная вспышка, и к небу вздыбилось гигантское грибовидное облако, словно после ядерного взрыва, куда более громадное и внушительное, чем то, что возникло после активизации транса. Черно-красное, оно вздымалось все выше и выше, тяжко ворочая вихрящимися пластами, пока не достигло верхних слоев атмосферы, и здесь я его пригасил одним движением руки, не позволяя разрастись стихии разрушения дальше. Пригасил, вылепил из него новую, конусообразную форму, как у смерча, и воткнул нижним концом в зев перехода. Затем раскрутил, заставив войти новосотворенную воронку в туннель, как ненужный мусор в горло ненасытного пылесоса. Я не задумывался, как это у меня получается, просто делал необходимую работу по зачистке поверхности планеты. За черно-красной субстанцией взрыва последовала и вся сиреневая муть, обволакивавшая сам глаз перехода, да и землю под ним. Затем глаз захлопнулся. Возможно, удар схлопывания был громовым, но для меня он прозвучал почти как беззвучный хлопок.

Работа была закончена.

В моей силе больше не было нужды.

Целую вечность я просто стоял и смотрел туда, где только что был туман с черным зрачком и где теперь не было ничего до самого горизонта. Стоял и не знал, что делать дальше, пока где-то на периферии сознания не возникла чужая слабая мысль, с трудом пробившись сквозь омывающую меня энергетическую броню:

– Я знал, что ты меня не подведешь, Эл. Но пора заканчивать эти игры, Вселенная – не игрушка.

И все действительно кончилось.

Сначала вернулось осязание, и это ознаменовалось пришествием жуткого, леденящего, пронизывающего до самых костей холода. Холод породил дискомфорт, а тот, в свою очередь, заставил шевелиться, что было непросто, – тело казалось чужим и неподъемным, повиновалось кое-как. Преодолевая отчаянное сопротивление затекших от неподвижности мышц, кряхтя и охая, как дремучий дед, впервые сползший с завалинки за последнюю сотню лет, я попытался подняться. Результат вышел обескураживающим. На то, чтобы поставить себя на четвереньки, у меня ушло минут десять. Дальше было еще хуже. Едва я стал выпрямляться, как от резкой боли в спине перехватило дыхание. Я немного переждал, пока нежданная боль схлынет, и продолжил подъем. Но тут начали чудить ноги – так и норовили уткнуться коленями в землю. Через некоторое время, изрядно помучившись, я все-таки справился с задачей и утвердился в вертикальном положении. Только ненадолго. К горлу подкатила тошнота, в глазах