Мучения Вайолет продолжились после ужина в комнатах, которые граф снял в более удобной гостинице на площади Ла-Мина. Команда во главе с Лавеем отправилась на поиск развлечений в ночном Кадисе и обследование площади, а Вайолет тем временем сидела перед тарелкой с курицей, бобами и рисом в темном остром соусе и бокалом хваленого испанского вина. Она едва могла проглотить кусочек. Граф же ужинал с аппетитом.

Отодвинув пустую тарелку, Флинт принялся энергично ковырять в замке шкатулки шпилькой, насвистывая за работой.

И этот негодяй еще смеет свистеть!

С трудом сдерживая истерический смех и приступы страха, Вайолет вынуждена была слушать обрывки матросских песен и ждать, выдаст ли шкатулка доказательства вероломства Лайона.

Будь она мужчиной, ее братья сказали бы, что она заслужила свои страдания, сама навлекла их на свою голову.

Когда наконец крышка с щелчком открылась, Вайолет показалось, что ее с силой ударили по голове.

Ашер заглянул внутрь, перевернул шкатулку и сильно потряс.

На стол высыпались остатки табака. Затхлый запах наполнил комнату, быстро смешиваясь с ароматом цыпленка.

— Пусто, — сказал Флинт.

«Это ты так думаешь…»

Но может быть, шкатулка и вправду пуста? Однако зная Лайона, Вайолет в этом сильно сомневалась.

Странно: на мгновение она ощутила разочарование вместе с Флинтом. Но потом она снова не находила себе места, разрываясь между братом и возлюбленным.

Тем вечером Флинт неожиданно вел себя совсем как джентльмен и даже отвернулся, пока Вайолет надевала ночную сорочку. Потом он небрежно разделся догола и спокойно забрался в постель, снова лишив Вайолет способности ровно дышать и двигаться при виде его великолепного тела. Натянув одеяло до груди, он скрестил руки за головой. Она распустила и причесала волосы, безмолвно последовала его примеру, удивляясь про себя, действительно ли именно так ведут себя жены или любовницы: забираются с мужчинами в постель, как будто это вполне естественное продолжение после причесывания или чистки зубов. Возможно, Вайолет превратилась в «содержанку» или «падшую женщину» и не знает каких-то важных правил.

Она взбила подушку и опустила на нее голову, понимая, что не будет спать всю ночь, потому что в соседней комнате стоит шкатулка из палисандрового дерева. Для нее она уже превратилась в нечто вроде святого Грааля.

Только когда Флинт задул свечу, Вайолет подумала, почему он не стал соблазнять ее. Возможно, это их последняя ночь вместе.

Но уже через пять минут она поняла, как ошибалась.

Флинт перекатился на бок и посмотрел на нее, коснулся пальцем ее губ, нежно провел по подбородку. Его глаза блестели в темноте.

В течение последних двух дней Флинт вел себя с ней совершенно раскованно, не заботясь, хочет она этого или нет, уверенный в своей способности убеждать.

Но сейчас его прикосновение было отчего-то осторожным. Он касался ее так, словно она вдруг стала чужой. Он что-то заподозрил…

Вайолет перехватила руку, коснувшуюся ее уха, несколько мгновений крепко сжимала ее, чтобы подразнить его своей робостью и напомнить себе о его силе. И хотя ее мысли были поглощены шкатулкой, тело желало совсем другого. Вайолет провела ногтями по мускулистой руке Флинта, поросшей волосами, коснулась его горячей крепкой груди, ощутив сильное биение сердца. Губы Ашера нетерпеливо нашли ее губы, ответившие ему горячим приветствием, а руки уже задирали ночную сорочку, пока, наконец, выругавшись, он не стянул ее через голову Вайолет и не отбросил на пол. Она не узнавала себя: когда он прикасался к ней, ей хотелось распуститься, словно цветок, обхватить его руками и ногами, наслаждаясь возможностью отдавать и брать.

Боже, какой несчастной и обездоленной она была прежде! Не знала того, что теперь открылось ей. Какое распутство — хотеть Флинта, зная, что в итоге придется его предать.

Он навалился на нее так неожиданно и грубо, что она подавила крик. Его горячее, сильное тело будто предупреждало: я могу овладеть тобой, когда пожелаю. Вайолет положила руки ему на грудь, выгнула спину, потерлась о него, показывая, что готова сдаться на его милость, попыталась умиротворить. Она хотела, чтобы все случилось как можно быстрее, но также мечтала, чтобы он уснул.

Флинт это знал. Он не купился на нежность Вайолет.

Вместо этого он уселся на кровати, прижав бедра Вайолет своим весом, и отвел от себя ее руки. В мгновение ока он перебросил ее ноги себе на плечи, сплел их пальцы, закинул руки Вайолет за голову и крепко держал, не отпуская, запрещая ей прикасаться к нему.

Похоже, у него был план.

Расположившись между ее ног, Флинт принялся ласкать ее увлажнившееся лоно. Она с трудом подавила вскрик, все ее тело дрожало от желания.

Чертов Флинт!

А он продолжал свои ласки, пока Вайолет не выгнула спину, прижимаясь к нему с нараставшим желанием.

Флинт не хотел идти ей навстречу.

— Ащер… — взмолилась Вайолет.

Именно это он и ожидал услышать. Он тут же мучительно медленно вошел в нее, так что она словно впервые ощутила его жар и силу, поняла, насколько, прочно они связаны. Желание и ожидание наслаждения готовы были хлынуть через край, прорвать плотину.

«Смотри на меня, чувствуй меня, только меня» — вот чего хотел Флинт.

Еще одно легкое движение.

— Боже… — простонала Вайолет. — Прошу тебя, быстрее, — бесстыдно выдавила она.