клетках) жили Снаружи. Потом пришли Большие. Они выбрасывали особый туман, от которого люди засыпали, и выбирали потом того, кто им был нужен. Рути не знала, что стало потом с остальными людьми.

Потом эти Большие стали использовать то, что Рути называла устройствами для контроля, на своих пленниках. Некоторые, и среди них – Брон, сражались, но он погиб, и его тело выкинули в конвертор. И большинство остальных после того, как на них попробовали устройство, стали такими, какими нужно было Большим.

Некоторых вытаскивали из клеток, и Большие делали над ними страшные вещи! Когда им надоедало этим заниматься, они выбрасывали в конвертор все, что оставалось от людей. Но маленьких детей, таких, как Джонни, и некоторых, которые были похожи на Рути, они держали в клетках. Для Больших они не были людьми, а просто – вещами, которые используются, а потом остатки от них идут в конвертор.

Рути повторяла ему снова и снова, что он не должен дать использовать себя, что он не вещь. Его звали Джонни, и больше не было никого, похожего на него, так же, как никто больше не был похож на Рути. Теперь Джонни начал двигаться, вспомнив про это, наклонившись и пристально глядя на близнецов.

Их маленькие сморщенные личики не были похожи на Рути. И их было двое. Значит ли это, что они одинаковые? Голова, руки без конца поворачивались в ворохе листьев из стороны в сторону, и тут Джонни вдруг стало тревожно.

– Воды, – прошептала Рути, не открывая глаз.

Воды? Много воды падало с неба там, за стенами пещеры, но Джонни не знал, как принести ее сюда. Тем не менее, он стал вылезать из пещеры, отмечая на ходу, что становится светлее, а, может быть, это казалось – по контрасту с темнотой внутри пещеры? Вода? Он огляделся вокруг. Неподалеку росло дерево с большими листьями, каждый лист которого был величиной с ладонь Джонни. Он сорвал один из листьев, свернул его в трубочку и подставил под струйку откуда-то сверху. Когда он собрал столько воды, что та стала выливаться, он принес ее в укрытие, поднял голову Рути и подставил уголок листка к губам, чтобы жидкость текла прямо ей в рот. Она жадно глотала воду, и он набирал в листок новые и новые порции.

Когда он очередной вернулся после нескончаемых походов за водой, ее глаза были открыты и смотрели на него. Она видела его, видела, и понимала, что он – Джонни.

– Джонни?

– Пей, – он снова приставил к ее губам трубочку из листка. Когда она попробовала поднять голову повыше, один из детей начал плакать. Потрясенная, она стала смотреть на его сморщенное лицо.

– Ребенок! – она медленно подняла руку и притронулась к его лицу кончиком пальца.

Джонни шагнул в сторону и выронил листок. Он не понимал, почему он почувствовал себя таким забытым, когда увидел, как она смотрит на этого нового ребенка. Рути – она была самой главной частью в жизни Джонни, она всегда была частью его. А теперь были еще двое детей.

– У тебя их двое! – сказал он хрипло. – Два ребенка!

Рути выглядела удивленной, когда, проследив за его жестом, перевела глаза на второго младенца, лежащего с другой стороны ее тела.

– Два? – повторила она удивленно. – Но, Джонни… Как?..

– Это был хороший, который… он пришел… – и Джонни начал говорить быстро, обрадованный тем, что она смотрит только на него одного, а не на этих, которые плачут рядом с ней, которые отнимают у него Рути.

– Оно пришло и помогло, – он не мог объяснить ей теперь, что это сделало Оно, о котором он и сам ничего не знал. Джонни сказал, что Оно было здесь, облизало маленьких и положило в листья рядом с Рути.

– Оно хорошее? – вопросительно повторила Рути его слова.

Он использовал все доступные ему сравнения, чтобы описать случившееся и того лохматого, кто пришел к нему на зов о помощи.

– Я не понимаю, – снова повторила Рути после его сбивчивого объяснения. – А ты уверен, Джонни, что это тебе не показалось? Кто же это мог быть такой? А, Джонни?

Внезапно ее глаза стали большими и испуганными. Она смотрела теперь не на Джонни, а позади него. Испуг вспыхнул и в нем с новой силой. Он повернулся к выходу из их пещерки.

Незнакомец вернулся обратно и теперь, пригнувшись, смотрел на них.

– Это Оно, Рути – тот, кто мне помог! – испуг Джонни пропал тут же, как только он увидел эти странные, чуть блестящие глаза.

Тем не менее, женщина смотрела на покрытое мехом создание с явным недоверием. Постепенно она стала ощущать то же, что и Джонни – оно не причинит вред, нет, только уют и защиту даст им это создание. И она, которая так долго видела мир, приносящий только страх, заботы и ужас, наконец расслабилась. Она не знала, кем было это создание, и была только уверена, что оно не причинит вреда ни ей, ни ее детям. Теперь Рути откинулась в своем гнезде из листьев, снова коротко вздохнула и предоставила возможность действовать этому, неведомо откуда пришедшему существу.

Несмотря на то, что его тело казалось неуклюжим, возможно благодаря крепкой, широкой спине оно передвигалось быстро и уверенно. Но в этот раз оно не стало зарывать Рути еще глубже в листья, а протянуло Джонни то, что принесло с собой – охапку веток с ягодами.

Существо махнуло мальчику, чтобы тот подошел ближе, и, покорный этому жесту, Джонни взял ветки в руки. Они были только что оборваны, с белыми ошметками. На ветках было много плодов, зеленых и круглых, кое-где попадались листья. Создание оторвало один плод от ветки и намеренно медленным движением положило его в рот. Объяснение показалось предельно простым – это была еда!

Для Джонни еда всегда до сих пор представляла собой те непонятные куски коричневого желе, которые через разные промежутки Большие бросали в его кормушку в клетке. Теперь, глядя на то, как это создание жует, он сразу почувствовал, что давно проголодался. Он был так голоден, что внутри все ныло. Джонни потянулся к плодам на ветке.

– Нет, Джонни! – вскрикнула у него за спиной Рути. Как она объяснит ему, что то, что еда и питье для того, кто родился тут, может оказаться смертельным ядом для человека с другой планеты? Она должна была раньше предупредить его, она должна была…

Теперь круглый плод был уже во рту Джонни. Он сжал челюсти. На его губах выступил сок и потек по грязному маленькому подбородку. Он проглотил этот плод, прежде чем Рути успела вырвать его!

– Рути! – крикнул он радостно. – Это вкусно! Гораздо лучше, чем еда в клетке, просто чудесно!

Теперь его пальцы, не переставая, обрывали плоды с веток и, сжав их в горсти, протягивали ей.

– Ешь, Рути!

Рути жадно смотрела на его ладонь. Прошло уже столько времени с тех пор, как она ела что-то иное, чем сухие куски в своей кормушке; они, правда, не давали ей умереть с голода, но у той пищи не было запаха и вкуса. Теперь она поняла главное: больше не будет еды, которую им давали в клетках. Тех пленников увезли Большие, они с Джонни остались здесь. Либо они смогут и будут есть то, что здесь растет, либо придется умереть от голода. А у нее все еще осталось желание быть рядом с Джонни. Потому она протянула руку и, медленно поднеся плод ко рту, откусила немного.

Мякоть была прохладной, у Рути сразу пересохло в горле, это было еще лучше, чем вода, которую приносил ей Джонни в листьях. Это было, как… как… что? В ее мозгу пронеслись неясные воспоминания о тех днях, которые она теперь не могла припомнить с точностью. И там, в этих днях, не было такого, что могло бы сравниться с этим запахом и вкусом. У этого плода не было черенка и кожуры – его можно было есть целиком.

Она проглотила его и потянулась за вторым, ей так нужны были силы!

Вместе с Джонни она стала обрывать плоды с ветки. Только когда последний был сорван, Рути вспомнила, кто принес все это. Странное массивное создание все еще стояло у входа в пещерку и смотрело, как ели мать и сын.

Дождь прекратился и стало светло.

Джонни попытался вытянуть ногу, у него вырвался крик боли. Рути увидела на его ноге рваную рану: на запекшейся коросте, как только он начал двигаться, выступили новые капли крови.

– Джонни, – она попыталась приподняться на локте и вырваться из кучи листьев, которые ее окутывали. Как только она зашевелилась, заплакал один из ее младенцев. Рути попыталась повернуть