Вокруг города широкими, постоянно изменяющимися кольцами тянулись рощи деревьев и зеленые поля. Ассистенты Ваналпи и ее помощники все время выводили новые растения и деревья, некоторые из новых фруктов и овощей были восхитительны, другие имели дурной запах или вкус. Керрик пробовал их все, потому что знал – перед посадкой их проверяют на токсичность.
Видов растений, употреблявшихся в пищу, было даже больше, чем видов животных. Керрику не был известен глубоко укоренившийся консерватизм ийлан. Будущее должно было быть как прошлое – неизменным. Новые виды выпускались в мир после осторожного генного манипулирования и уже не изымались из него. Леса и джунгли Гендаши кишели новыми растениями и животными, которые были источником постоянного восхищения Ваналпи и ее ассистентов. Большинство из них были слишком знакомы Керрику, чтобы представлять для него какой-либо интерес. Что удивляло его, так это огромное, неуклюжие, холоднокровные животные, которых он называл мургу: это слово было на языке марбак, который он почти забыл.
Поскольку Альпесак вырос из Инегбана, жизнь старого мира то и дело проглядывала в новом. Керрик мог полдня провести, разглядывая трехрогого ненитеска, обрывающего листву в своем неутолимом голоде. Их бронированные шкуры и огромные роговые плиты вокруг черепа развились как защита от хищников, вымерших миллион лет назад, хотя, возможно, небольшое их количество тоже сохранилось в старых городах Энтобана. Видовая память об этой угрозе была еще запечатлена в мозгах этих существ, и порой, если по их понятиям, что-то могло угрожать им, они собирались большими группами и рыли своими рогами землю. Но это было очень редко, обычно они спокойно паслись, поедая каждый день огромное количество пищи. Керрик заметил, что если двигаться медленно, то можно подойти вплотную к этим огромным существам. Вероятно, они не видели опасности в такой маленькой букашке. Их шкуры покрывали морщины, маленькие разноцветные ящерицы бегали по их спинам, поедая паразитов, живших в складках кожи. Однажды, несмотря на тревогу Инлену, дергавшую за поводок, он рискнул приблизиться к одному из них и коснуться его холодной шершавой шкуры.
Результат был неожиданным: он вдруг увидел другое серое существо, мастодонта Кару, светлый глаз которого взглянул сверху на Керрика. Так же неожиданно, как появилось, видение исчезло, и перед ним вновь была стена шкуры ненитеска.
Он вдруг возненавидел это существо, бесчувственное, как камень, неповоротливое и глупое. Повернувшись, отошел прочь.
Единственное, что не понравилось Керрику, была бойня, где каждый день убивали и разделывали большое количество животных. Убийство было быстрым и безболезненным: у входа во двор охранники просто стреляли в животных, которых вводили внутрь. Когда они падали, их тащили во двор крупные животные, которые были очень сильными и очень глупыми: по-видимому, им было все равно, что их ноги измазаны кровью. Внутри еще теплые туши разделывались и разделялись на куски, которые затем подвергались обработке энзимами. Впервые с тех пор, как Керрик употребил в пищу желеобразное мясо, ему захотелось поскорее забыть об этом процессе.
Лаборатории, где работали Ваналпи, Зхекакиих ассистенты, были далеки от его понимания и быстро наскучили ему.
Керрик редко заходил туда. Ему больше нравилось изучать невероятные детали растущего города, макета города, или говорить с самцами. Он обнаружил их после того, как вернулся с берега рождения. Никому не разрешалось находиться здесь, кроме охраны и провожатых, а то, что ои увидел через колючую изгородь, было невероятно скучным: только толстые самцы лежали под солнцем.
Но самцы в канале были разными. К этому времени он забыл чувство глубокого потрясевия, которое испытал, узнав впервые, что все икланы, с которыми он встречался, были самки. Теперь он принимал это, как факт жизни, забыв о роли мужчин и женщин у тану. Его просто мучило любопытство относительно той частя города, где он никогда не был. Спустя некоторое время после возвращения из канала, он спросил об этом Вайнти. Ее это развлекло, хотя она не объяснила почему.
Она решила, что поскольку он самец, нет причин не пускать его туда. Но Инлену войти не могла и, следовательно, вход был запрещен и ему. Он думал об этом долгое время, пока не нашел четкого ответа. Он входил в дверь, которая тут же закрывалась за ним, оставляя снаружи Инлену с поводком, соединявшим их.
Правда, при этом он не мог отойти от двери и увидеть все, но это не имело особого значения. Самцы подходили к нему, радуясь его появлению в их уединенной и скучной жизни.
Однако Керрик был слишком юным, чтобы разговаривать с самцами о самках, и постепенно новизна его появления притупилась.
Многие самцы время от времени разговаривали с ним или задавали вопросы. Алипол подходил приветствовать его, когда бы он не появился. Всеми делами в канале руководила Икеменд, но ее власть заканчивалась перед дверью, а за ней царствовал Алипол. Он был прислан из Инегбана специально для этого ответственного места руководителя и был гораздо старше всех остальных. Ко всему прочему Алипол был художником, но об этом Керрик узнал спустя много времени. Это случилось в один из его визитов, когда Алипол не появился, как обычно, и мальчик спросил о нем у кого-то другого.
– Алипол, как всегда, занят своим искусством, – ответил тот и заторопился прочь.
Керрик не понял этого выражения – большинство самцов знали язык даже хуже, чем фарги – но уловил, что тот делает новые красивые вещи. В тот день Алипол не появился, поэтому Керрик высказал свое любопытство в следующий раз.
– Искусство – это очень важное, может, даже самое важное из того, что я знаю, – сказал Алипол. – Но глупые молодые самцы этого не знают, а жестокие самки даже не подозревают о его существовании.
Алипол и другие самцы всегда выражались о самках подобным образом, со смесью страха и уважения, чего Керрик никакие мог понять. Они и сами не могли объяснить этого, и вскоре он перестал спрашивать.
– Пожалуйста, расскажи мне, – сказал Керрик с любопытством и интересом, которое Алипол принял с явным подозрением.
– Редкое отношение, – сказал он, затем ненадолго задумался. – Стой здесь, а я покажу тебе, что я делаю. – Он хотел уйти, но тут же повернул назад. – Ты когда-нибудь видел ненитеска?
Керрик не понял уместности вопроса, но подтвердил, что действительно видел этого зверя. Алипол ушел и вернулся с предметом, увидев который, Керрик выразил нескрываемую радость и удовольствие. Что касается Алипола, то его удовольствие было неизмеримо больше.
– Ты видишь то, чего не видели другие, – просто сказал он. – У них нет глаз и они ничего не понимают.
Алипол соединил вместе все четыре своих пальца и поднял их вверх в виде чаши, внутри которой была изящная статуэтка ненитеска, ярко сверкавшая в солнечных лучах, и казалось, сотканная из этих лучей. Глаза сияли красным цветом, а все линии хвоста и рогов, огромных роговых плит и толстых ног излучали сияние. Керрик наклонился ниже и увидел, что маленькое существо сделано из тонких прядей какого-то блестящего материала, сотканных вместе. Он вытянул указательный палец и осторожно коснулся скульптуры.
– Что это? Как ты сделал это? Я никогда прежде не видел ничего подобного.
– Это проволока, золотая и серебряная проволока. Два металла, которые никогда не тускнеют. Глаза – это маленькие драгоценные камни, которые я привез из Инегбана. Их находят в реках и на отмелях, и я умею их полировать.
Потом Алипол показал Керрику другие вещи, которые он сделал, все такие же удивительные. Керрик оценил искусство и ему захотелось иметь одну из этих вещиц, но он не осмеливался попросить, чтобы не разрушить завязавшуюся между ними дружбу.
По мере роста, у города осталась всего одна проблема – устозоу. В дождливые месяцы, когда на севере было холодно, город охранялся и был окружен защитным кольцом. когда тепло вернулось на север, Сталлан начала устраивать рейды вдоль берега. Только однажды они наткнулись на большую группу устозоу и перебили всех, кто не успел убежать. В другие разы им встречались небольшие группы, которые
